Любой, кто нарушит их порядок действий,
 будет запрещён!(2)

(Об обосновании, форме и
политическом контексте
запрета «Самидуна»)

(Перевод с немецкого)

Часть 1. Часть 2.

Форма запрета

Запрет - это указ Федерального министерства внутренних дел. Таким образом, он является актом исполнительной власти. Его основная цель - дать полиции больше средств подавления и возможность запрещать демонстрации или налагать на них условия, связанные с запретом. Это, в частности, относится к попытке запретить лозунг «От реки до моря». Запрет служит для запугивания, поскольку может быть использован для криминализации широких кругов палестинской солидарности, а над движением солидарности нависает дамоклов меч запрета и репрессий в виде обысков, арестов и т. д.

Запрет и сопутствующая ему кампания в СМИ направлены на распространение страха и ужаса. Людей запугивают, в частности, тем, что их обвиняют в антисемитизме. В отличие от немецкого правительства, которое использует клеветнические обвинения как оружие для достижения своих низменных целей, большинство нормальных людей воспринимают эти обвинения всерьез. Прокуратура Баварии издала прямой приказ о запрете лозунга «От реки до моря», приравняв его к использованию символики СС или свастики. Таким образом, лозунг освободительной борьбы, направленной против осужденной международным сообществом оккупации, приравнивается к нацистскому режиму, что в очередной раз релятивизирует и тривиализирует фашизм[1].

Цель запрета

Вот непосредственная цель запрета: борьба, замедление, запугивание и изоляция общественного движения за свободу палестинцев. В контексте органов репрессий этот запрет является произвольным инструментом.

Запрет также служит для демонтажа структур. Поэтому речь идет не только о том, что организации больше не разрешается появляться на публике с логотипом, но и об уничтожении ее материальной основы. Таким образом, запрет заходит очень далеко, поскольку речь идет не просто об исключении организации из общественной жизни, а об уничтожении самого ее существования. Это массовое вмешательство уже было доведено до крайности запретом КПД в 1956 году, когда все структуры и активы КПД были конфискованы и изъяты. Мы должны понимать, что это ни в коем случае не является естественной частью буржуазной демократии.

Еще одна функция запрета - криминализация всех тех, кто выступает против запрета или занимает сходные с запрещенной организацией позиции, а также подвергает их риску запрета или преследования. Таким образом, запрет оказывает значительное влияние не только на саму организацию. И здесь запрет КПД является примером чрезмерных репрессий - достаточно было публично высказаться против запрета КПД, чтобы быть обвиненным и заключенным в тюрьму.

Запрет демонстрирует ограниченный характер свободы объединений в Федеративной Республике. Закон об ассоциациях состоит почти исключительно из положений о том, как ассоциация может быть запрещена. Это может показаться «конституционным», поскольку, как представляется, предотвращает произвол. Однако на деле все обстоит с точностью до наоборот. Несмотря на то, что свобода ассоциаций существует в соответствии с Основным законом Германии, этот запрет показывает, что государству очень легко подорвать это фундаментальное право. Для этого достаточно, чтобы орган власти издал приказ о запрете. Против него можно возбудить судебное дело, хотя и в рамках сложной процедуры, которая поначалу ничего не изменит в запрете и его уничтожении.

Запрет является крайним примером произвола из-за его надуманного и фиктивного обоснования. Масштабная кампания в СМИ, которую правительство организовало параллельно с запретом, свидетельствует о слабости обоснования и о его произвольном характере. В конце концов, если запрет должен сопровождаться кампанией лжи, то это более чем сомнительно.

В то же время запрет является прелюдией к дальнейшему ужесточению закона. Проект, внесенный ХДС, предполагает сделать «отрицание права Израиля на существование» уголовным преступлением, а также ужесточить статью 129, чтобы «сочувствующие» запрещенной организации также могли быть наказаны. Это станет масштабным расширением системы правосудия и ограничением свободы мнений и объединений.

Запрет служит для раскола палестинского движения Soli. Те части движения «Соли», которые занимают четкую позицию и не подчиняются давлению правительства, заставляющего их признаться и дистанцироваться, будут изолированы. Движение Soli должно быть разделено на легальное и криминальное. Однако ошибочно полагать, что политические уступки, дистанцирование, осуждение и т. д. приведут к ослаблению репрессий. Опыт последних недель показывает, что произвольная цензура полиции не знает границ. В публичном политическом дискурсе вы также будете продолжать проигрывать, если не будете оспаривать логику федерального правительства, согласно которой оккупационный режим абсолютно прав, а сопротивление не является легитимным.

Против кого направлен запрет?

Он направлен против левых и антиимпериалистических сил и движения солидарности с Палестиной в целом. Но он также направлен против всех демократических организаций и людей, которые хотят реализовать свои демократические права. Своими репрессиями, ориентированными на общественное мнение, они продолжают начатую в прошлом году борьбу с противниками агрессии НАТО против России. Уже некоторое время государственные репрессии направлены не «только» против «насильственных» действий или структур, но и против политических позиций, противоречащих позициям федерального правительства. Это уже явное ужесточение и ограничение свободы слова и собраний, которое, в свою очередь, было основано на событиях во время пандемии коронавируса. Это чисто наказание, основанное на убеждениях: никаких уголовных преступлений не может быть доказано, причина запрета заключается только в том, что люди занимают позиции, которые не устраивают федеральное правительство!

Нынешние запреты и репрессии направлены на запугивание и изоляцию левых и противников войны. В первую очередь они направлены против молодого поколения палестинских активистов, которые смело и открыто заявляют о себе и являются частью большого сообщества. Они отражают развитие палестинского сопротивления, которое стало более сплоченным и способным к действию, чем в предыдущие годы. Государство уже давно нацелено на это движение и преследует его исключительно жестко, включая Самидун, в частности, и особенно в Берлине.

Связь с ходом войны

Государство хочет помешать этому движению объединиться с большинством общества, которое отнюдь не на стороне Израиля, как того хотели бы власть имущие. Речь идет не только о Палестине, но и о навязывании открытого курса войны. Открытая поддержка геноцида Израиля в секторе Газа - это намеренная активизация политики войны, которую проводит ФРГ и которая ни в коем случае не должна ограничиваться только этим примером или примером Украины.

В случае с войной на Украине относительно большая часть населения, не согласная с военной политикой немецкого правительства, предположительно была либо нейтрализована и принуждена к пассивности, либо направлена в русло, безвредное для правящих сил, таких как AfD. В случае с геноцидом в Газе это не так просто, поскольку нет силы, которая могла бы поглотить оппозицию этому военному курсу ФРГ - отчасти потому, что Левая партия (а также будущая партия Вагенкнехта) в значительной степени пополнила ряды сторонников войны, AfD твердо стоит на стороне Израиля в его расизме против всего арабского и мусульманского и поэтому не может представлять никакой другой вариант.

Поэтому репрессии и едва сопоставимая по масштабам клеветническая кампания в СМИ необходимы для того, чтобы удержать людей от осуществления их демократического права на протест.

ФРГ с экстремальной позицией

Запрет является частью массированной риторики и крайней политической позиции ФРГ. Даже по сравнению с другими западными странами, внутренние репрессии и ограничение свободы слова и собраний являются уникальными. В области искусства и культуры агитация и охота на ведьм в Германии также являются выдающимися. Если даже министр внутренних дел абсолютно просионистского британского правительства была вынуждена уйти в отставку за призывы к репрессивным мерам против пропалестинских демонстраций, то министру внутренних дел Германии, вероятно, пришлось бы уйти в отставку, если бы она не проводила их в массовом порядке. На уровне ЕС Германия лишь не допускает незначительных уступок гуманности и международному праву. Поэтому мы должны спросить себя, каковы причины того, что Федеративная Республика Германия выступает в качестве одного из самых вопиющих пособников геноцида и разжигателей войны.

Здесь мы не будем отвечать на этот вопрос, но сначала покажем, что существует прямая связь между этой крайне агрессивной позицией ФРГ и ее политикой вооружений. В то время как министр иностранных дел дает понять, что в борьбе с «террористами» не может быть уделено внимание гражданскому населению - в прошлом было бы сказано, что партизаны должны быть лишены воздуха, на котором они живут, а это поддержка народа, - министр обороны объявляет, что Германия должна стать пригодной к войне, делая акцент на пригодности. Соответствующее руководство по оборонной политике объявляет о дальнейшем масштабном перевооружении. Однако здесь важен политический аспект: ФРГ, очевидно, планирует крупные военные операции, и для этого еще многое предстоит сделать, причем не только в плане материального вооружения, но, возможно, особенно в плане психологической и идеологической мобилизации. Пока что немцы не совсем готовы к войне - несмотря на все кампании в СМИ.

Пока что мы хотим лишь обрисовать политическую подоплеку запретов, которую необходимо понять, чтобы лучше понять непосредственное событие запрета и его политические цели.

Политика немецкого правительства может быть навязана только с помощью лжи и искажения фактов. Приравнивая оккупационный режим Израиля к евреям и тем самым объявляя борьбу с этим преступным режимом антисемитской, поддержка очевидных военных преступлений должна выглядеть оправданной. Эта конструкция лжи может поддерживаться только путем постоянного и полного отрицания того факта, что оккупация продолжается уже несколько десятилетий. Этому необходимо противостоять с демократической точки зрения: Вооруженное сопротивление оккупации оправдано, его криминализация и преследование должны быть прекращены. Преступлением является не сопротивление оккупации, а сама оккупация!

Заключение

Запреты и другие массовые ограничения основных демократических прав должны быть осуждены как таковые и против них должны бороться все прогрессивные силы - независимо от того, какая политическая позиция считается правильной или неправильной. Самое главное, что все должны преодолеть, - это метод федерального правительства по дискредитации, клевете и, в конечном счете, запрету непопулярных позиций. Все демократы должны согласиться с тем, что позиции должны иметь возможность формулироваться и обсуждаться - даже и особенно если они идут вразрез с позициями правительства!

В настоящее время основные права, с таким трудом завоеванные рабочим движением и другими прогрессивными движениями, находятся на стадии обсуждения или уже приостановлены и отменены на более длительный срок. Это говорит о том, что мы не должны питать иллюзий по поводу буржуазной демократии в том смысле, что наши основные права будут защищены власть имущими. Это показывает, что антидемократические элементы заложены, в частности, в немецком государстве и глубоко укоренились в истории. По этой причине он показывает нам, что борьба за демократические права - это политически центральная борьба. Она также должна быть направлена против политики войны. В этом смысле мир и демократия действительно связаны - или, говоря иначе, борьба немецкого правительства против демократических прав связана с его военной политикой.

Долой запрет на «Самидун»!

Долой оккупацию Палестины! За свободную Палестину от реки до моря!

На борьбу за наши демократические права и за нашу международную солидарность против колониализма, угнетения и репрессий!