Внутриполитическая борьба в СССР в 50-е годы (2)

«Хрущев против Берии, и был ли последний лучшей альтернативой?»

Михаил Марков

Часть 1. Часть 2.

Здесь можно сослаться на книгу «Жаркое лето 1953» Н. Н. Платошкина (в данном случае, необходимо разделять научную и политическую деятельность). Так, в ней указывается, что Берия весной 1953 года сменил резидента МВД в Берлине и начал отзыв сотрудников из ГДР[1]. Оставшимся был дан приказ искать компромат на Ульбрихта и руководство СЕПГ. Таким образом, фактически, Берия пытался дискредитировать саму идею построения социализма в ГДР.

В мае свои соображения он изложил в докладной записке Президиуму ЦК КПСС, где и предложил свой вариант - фактически отказаться от строительства социализма в ГДР и способствовать созданию единой буржуазной Германии, которая должна была стать нейтральной (крайне сомнительный расчет).

Тем временем, кризис в ГДР нарастал, и вскоре проблемой занялись на уровне совета министров СССР.

Также, есть вопросы и по подготовке постановления совета министров по вопросу о ГДР. На данный момент существует несколько версий о том, как происходил процесс принятия указанного выше документа, вплоть до того, что Молотов принял решение Берии по ГДР, но затем дал заднюю под влиянием Суслова и Хрущева. Она строится на недатированном исправлении Молотова в тексте документа. Однако, так или иначе, Молотов, найдя поддержку в лице Хрущева и ряда других членов президиума ЦК и в совете министров, в итоге смог отклонить предложение Берии. Маленков в этом противостоянии занял нейтральную позицию. Сам он утверждает, что смог противостоять напору Берии, так как Хрущев все же нашел в себе «жилку русского патриотизма» и поддержал его против Берии, инициативы которого, фактически, вели к реставрации капитализма на всей территории Германии.

Молотов в беседах с Ф. Чуевым по этому поводу вспоминал следующее: «И вот мы в своем мидовском проекте записали: «Не проводить форсированную политику строительства социализма в ГДР». А Берия предложил выбросить слово «форсированный». Мы-то предлагали не форсировать, а он предложил слово «форсированный» вычеркнуть, и тогда получалось: «не проводить политики строительства социализма в ГДР». «Почему так?» А он отвечает: «Потому что нам нужна только мирная Германия, а будет там социализм или не будет, нам все равно»… В Политбюро начались разногласия. Берия, тогда начинавший играть активную роль, выступил с такой установкой: ну что в ГДР делать социализму, была бы она мирной страной… Этого нам достаточно. Какая, неважно…Берия-то в общем мало интересовался коренными вопросами, политикой — социализм или капитализм — не придавал этому большое значение, была бы твердая опора, и хорошо»[2].

Однако дело в том, что инициативы Берии появились не в мае 1953 года, и его предложения о слиянии Германий явно доходили до Ульбрихта, нервируя руководство СЕПГ (к этому времени в ФРГ уже дело шло к запрету компартии, никому не хотелось пересаживаться из министерских кабинетов на конспиративные квартиры). Так что часть ответственности за необдуманные шаги по повышению норм выработки лежит и на Берии, который спровоцировал руководство СЕПГ на судорожные рывки, которые, в конечном итоге, вылились в берлинский кризис летом.

В итоге, 2-го июня 1953 г. совету министров пришлось принять «Распоряжение "О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР".» Общим выводом постановления было то, что необходимо признать неправильным в нынешних условиях курс на форсирование строительства социализма в ГДР, взятый СЕПГ и одобренный Политбюро ЦК ВКП(б) в решении от 8 июля 1952 года. Был предложен ряд мер по оздоровлению обстановки, таких как прекращение ускоренной коллективизации, временное прекращение вытеснения частного капитала из торговли и т.д. Так же, было принято решение об оказании ГДР помощи. Однако эти меры запоздали, в итоге в Берлин пришлось вводить танки для подавления забастовок и погромов, с одной стороны, спровоцированных реальными экономическими трудностями, а с другой, массированной западной пропагандой и засылкой провокаторов.

Уже одной инициативы Берии с ГДР было бы достаточно, чтобы раскритиковать его политику, однако интересы Берии простирались не только в область внешней политики, но и в область экономики.

Поэтому, необходимо остановиться на его идеях в области народного хозяйства. Так, с подачи Берии, было отменено строительство ряда важных объектов народного хозяйства, например, Волго-балтийского водного пути (был заморожен на 3 года), или к примеру кировского химзавода, и т.д. Полный список можно увидеть в постановлении Совмина от 21 марта 1953 года[3]. Важно отметить, что многие отмененные стройки предполагали развитие труднодоступных регионов РСФСР, в первую очередь, северных и дальневосточных. Часть из них была реализована в дальнейшем, но далеко не все. При этом, работы были уже начаты, то есть, уже потраченные средства вылетели в трубу.

Важно, например, и то, что отказ от строительства туркменского канала создал проблемы проводимому на тот момент плану преобразования природы и стал еще одной причиной его неудачи и сворачивания.

Предполагается, что сэкономленные средства должны были пойти в легкую промышленность и сельское хозяйство. Извечная песня правых уклонистов о том, что СССР недостаточно развивал именно легкую промышленность.

При этом, в обвинении Берии указывалось на то, что он был противником колхозов, это он ярко продемонстрировал когда предлагал ликвидировать сельхозкооперативы в ГДР.

Теперь следует обсудить непосредственную «вотчину» Берии, а именно, борьбу с националистическим подпольем. Для этого, помимо чисто военных мероприятий, предполагалось поменять национальную политику.

Фактически, началась резкая и бездумная политика коренизации 2.0., причем в западных областях СССР, славившихся националистическим подпольем. Это вело к обострению обстановки на Западной Украине и в прибалтийских республиках. Формально, все прикрывалось красивыми лозунгами о необходимости больше доверять национальным кадрам и исправить извращения в ленинско-сталинской национальной политике.

Вот например, в записке о борьбе с националистическим подпольем на Украине, Берия пишет следующее: «Серьезное недовольство населения западных областей Украины вызывают имеющиеся там факты грубого искривления ленинско-сталинской национальной политики. В руководящем партийно-советском активе кадры работников из западных украинцев составляют незначительную часть, а почти все руководящие посты в партийных и советских органах заняты работниками, командированными из восточных областей УССР и из других республик Советского Союза. Так, например, из 311 руководящих работников областных, городских и районных партийных органов западных областей Украины только 18 человек из западноукраинского населения.»[4]

Однако, итогом такой неподготовленной кампании стало только нарастание противоречий внутри национальных республик. Так как приоритетной становилась «титульная нация» республики, начиналось ущемление малых народов, а также неподготовленное перетряхивание кадров нарушало работу аппарата управления. Кроме того, сама постановка вопроса в таком духе и попытка меряться национальным достоинством ни к чему хорошему не вела. Здесь Берия явно шел на поводу у националистических настроений вместо того, чтобы с ними последовательно бороться. О том, почему проводились такие действия, судить сложно, была ли эта политическая наивность желанием исправить ситуацию, смягчив политику (что для опытного спецслужбиста странно), или попытка найти опору в республиканской национальной бюрократии (как делал Ельцин в противостоянии с Горбачёвым), или же, как считал Молотов, направленная политика на реставрацию капитализма?

Пока однозначного ответа дать нельзя, однако, посмотрев на ситуацию без розовых или черных очков, можно увидеть, что Молотов с его оценкой в основном прав. Он вполне ясно выразился: «Это человек, так сказать, не столько прошлого, сколько будущего. Будущего — ведь он рвётся захватить позиции передовые, — только в этом смысле. Из реакционных элементов он активный, поэтому он старался проложить дорогу для частной собственности. А вне этого он не видит. Он социализма не признаёт. Он думает, что идёт впереди, а на самом деле тянет назад, к худшему»[5].

Не менее важен и общий вывод Молотова: «Я считаю, что Хрущёв был правый, а Берия ещё правее. Ещё хуже... При всём том, что Хрущёв — правый человек, насквозь гнилой, Берия — ещё правее, ещё гнилее. И это он доказал на германском вопросе. У Хрущёва оказалась как раз жилка русского патриотизма, чего не оказалось у Берии, поэтому Хрущёв и поддержал меня по германскому вопросу…»[6].

Это тема, конечно, ждет дальнейшего исследования и большего привлечения источников.

Однако, можно сделать определенные выводы. Во-первых, предыдущие заслуги в одной или нескольких областях не являются гарантией от политических ошибок или политического перерождения.

Во-вторых, каждый политический деятель может в определенные моменты выступить и с прогрессивных позиций, даже руководствуясь и совсем не благородными мотивами, как было в этой истории с Хрущевым.

В-третьих, необходимо понимать, что, судя по решениям, предлагаемым Берией в области внешней и внутренней политики, ситуация в СССР по итогам его деятельности могла оказаться значительно хуже, чем по итогам Хрущевских реформ.

Сторонники Берии зачастую любят рисовать благостную картину реформ в СССР и некоего варианта НЭПа, при этом все время ссылаются на пример КНР и Дэн Сяопина. Напомним, что НЭП пережил три тяжелейших кризиса, и потребовал срочного сворачивания. Ну, а Китай, начав «политику реформ открытости», был для США сначала ценным активом в давлении на СССР во время холодной войны, а затем превратился в место, где можно развернуть дешевое промышленное производство, так там было много дешевой и квалифицированной рабочей силы.

СССР же и был главной мишенью в холодной войне, и никаких кредитов на развитие не получил бы. Фактически, односторонние уступки империализму привели бы к образованию единой ФРГ, вошедшей в НАТО. А ведь в ФРГ нарастала антикоммунистическая истерия и находились американские войска. Аденауэр уже в 1951 году запретил Союз свободной немецкой молодёжи и готовился к запрету КПГ (он произошел в 1956, а начался в 1954). В СЕПГ бы начались центробежные процессы (сходные с теми, что были в 1990 году) и она могла разделиться обратно, что привело бы к её ослаблению. Итогом бы стала большая ФРГ, вошедшая в НАТО и официально заявившая претензии на границу 1937 года.

Экономические же реформы вкупе с национальной политикой, направленной на бездумную коренизацию, привели бы к росту национальных противоречий, дальнейшему ослаблению экономики и усилению противоречий в коммунистическом движении, так как после сдачи ГДР неминуемо подняли бы голову буржуазные силы в странах народной демократии. Сложно спрогнозировать ситуацию с КНР, там, скорее всего, могли бы победить правые элементы в партии. Тем временем, империалисты не стали бы ждать, а повели дальнейшее наступление на СССР, ведь как мы видели, односторонняя сдача политических позиций приводила лишь к росту аппетитов США.

Таким образом, можно сделать вывод, что Берия не мог быть лучшей альтернативой Хрущеву, в силу еще более правого уклона который, он исповедовал.