Вернем социализм рабочему движению
(со страниц классиков)

Владимир Теренин

Часть 1. Часть 2.

Марксизм определяет, что социализм есть теоретическое выражение позиций пролетариата в классовой борьбе и теоретическое обобщение условий освобождения пролетариата. Вместе с тем «Социалистические мечтания превратились в социалистическую борьбу миллионов людей только тогда, когда научный социализм Маркса связал преобразовательные стремления с борьбой определенного класса. Вне классовой борьбы социализм есть пустая фраза или наивное мечтание» (Ленин, «Мелкобуржуазный и пролетарский социализм»).

Именно направление социализма к слиянию с рабочим движением Ленин назвал главной заслугой Маркса и Энгельса, создавших такую революционную теорию, которая объяснила необходимость этого слияния и поставила задачей социалистов организацию классовой борьбы пролетариата. При таком слиянии классовая борьба рабочих превращается в сознательную борьбу пролетариата за свое освобождение от эксплуатации его со стороны имущих классов, вырабатывается высшая форма социалистического рабочего движения, самостоятельная рабочая партия.

С другой стороны, отделение рабочего движения от социализма вызывает слабость и неразвитость и того и другого: социалистические учения, не слитые с рабочей борьбой, остаются лишь утопиями, добрыми пожеланиями, не влияющими на действительную жизнь; рабочее движение остается мелочным, раздробленным, не приобретающим политического значения, не освещаемым передовой наукой своего времени.

Как видим, классики марксизма абсолютно конкретно, четко, однозначно указали решающее условие победной борьбы рабочего класса за свое освобождение. Последующий ход жизни убедительно подтвердил справедливость данных положений. Он наглядно продемонстрировал, с одной стороны, безусловную успешность классовой борьбы рабочих при соблюдении данных условий, с другой - показал неизбежность ее неудач и поражений при отходе от них.

О Сталинском периоде, неуклонно выдерживающим прочную связь рабочего движения с социализмом и от того его бесспорных величественных достижениях, здесь говорить не будем, а обратим свое внимание лишь на последующую после смерти Сталина длиннейшую череду провалов и отступлений коммунистов нашей страны и мира.

Причин тому несколько. Но определяющая в том, что со смертью Сталина остановилось, а затем исказилось, извратилось и вошло в кризис, развитие марксистской теоретической мысли. Прежде всего, вопрос о социализме, о социалистическом преобразовании общественных отношений. Запутавшись в сложностях марксистского учения, коммунисты скатились от важнейших научных революционных, объективно присущих социализму, положений научного социализма к его декларативному показному начетничеству, голословному восхвалению гипотетических социалистических превосходств и спекуляциям на реальных былых достижениях. В основном в качестве некоего веского пропагандистского идеологического контраргумента существующей буржуазной действительности или эффектного пряника для трудового народа.

Социализм в них выставляется сугубо умозрительно, в отвлеченных мифических представлениях возможно более совершенного общественного устройства, но без понимания природы, условий и вытекающих из них общих целей борьбы, которую должно вести для их достижения. В них много употребляется слово социализм, но никак не обосновываются его задачи, не убеждается объективность и историческая непреложность его положений, не выводятся возможные пути достижения.

То есть, социализм не представляется движением современного угнетенного класса, пролетариата, более или менее развитыми формами его исторически неизбежной борьбы против господствующего класса, буржуазии, формами классовой борьбы, которые коренным образом отличаются от всей предшествующей классовой борьбы тем, что современный угнетенный класс, пролетариат, не может добиться своего освобождения, не освободив в то же время все общество от разделения на классы и тем самым от классовой борьбы.

Если обобщить, то нынешний собственно научный социализм, фактически, перестал быть целостной революционной теорией и сейчас представляет собой эклектическую смесь различных экономических и политических положений, всякого рода критических замечаний представителей разных политических сект,. и превратился в мешанину разнообразных, большей частью псевдонаучных, «теоретических» вымыслов, отсебятин, любительских поделок, внедряемых в общие представления свободно, без грамотного и серьезного противодействия со стороны коммунистов. В таком виде, естественно, неспособным стать руководством для рабочего движения.

Начало тому было положено после смерти Сталина безграмотными хрущевскими теоретическими и практическими волюнтаризмами при безвольном пособничестве и слабодушной пассивности членов КПСС. При их декларативном, поверхностном, туманно расплывчатом и запутанном, зачастую откровенно ложном, подходе к социализму лозунг классовая борьба перестал толкать трудящуюся массу вперед к все более широкой, все более энергичной деятельности, идея партии перестала служить призывом к развитию боевой энергичной организации революционеров, а стала оправдывать всякую «революционную» канцелярщину и ребяческие игры в «демократические» реформы.

Таким образом социализм на деле лишился своей научной революционной сущности и из решающего орудия революционной борьбы обратился в некоего «бумажного тигра». Он перестал освещать борьбу коммунистов светом современной науки, а значит, их борьба из сознательной, последовательной, целенаправленной стала превращаться в разрозненный набор мелочных стихийных хаотичных ситуативных действий, без труда отражаемых буржуазными противниками. Хуже того, зачастую слепо подпадающих под влияние буржуазных, внешне наукоподобных, красочных и привлекательных, но в сути ложных, теоретических, социальных, идеологических выдумок. В итоге, нынешнее рабочее движение, хотя и состоящее из множества всевозможных партий, партиек, разнообразных организаций, но не освещаемых передовой марксистской наукой, стало мелочным, слабым, не имеющим самостоятельного политического значения, движущегося по неким собственным научно сомнительным стихийно-хаотичным дорожкам.

Вместе с тем за послесталинские годы было подорвано само доверие к социализму. Такое положение тоже созданное, собственно, самими коммунистами, есть логичный результат их марксистской невежественности, теоретической беспринципности, безвольного идеологического попустительства, организационной бюрократичности.

По сути, коммунисты после Сталина своими волюнтаристскими подделками марксизма сами отталкивали широкие массы населения от себя, от марксизма, от социализма. Застой и извращения теории марксизма, провал практики социализма в СССР, развал мирового социалистического лагеря и последующие реакционные преобразования в республиках привели коммунистическое движение мира в глубокий кризис, заставили сомневаться в его оправданности и жизненности, чем оттолкнули от него значительную часть рабочего движения и трудящегося пролетарского населения вообще. Прежде всего в сущностном понимании его опорных положений, которые стали подменяться невежественными выдумками партийных чиновников.

Разве могло прочно привлечь рабочее движение и трудящуюся массу к объединению с социализмом откровенно сомнительная установка партийного руководства КПСС на построение в стране коммунизма за 20 лет или якобы появление некоего развитого варианта социализма в условиях реально снижающегося экономического состояния и бытовых трудностей. Разрыв особо усугубила изоляция собственно рабочего класса, как ведущей силы пролетариата, от своей определяющей ведущей революционной роли в обществе и растворение его в некой обезличенной общенародной, т.е. фактически пробуржуазной мещанско-обывательской, массе.

Не случайно потому, что именно сами коммунисты, безнадежно запутавшиеся в теоретических дебрях не понимаемого ими подлинного марксистско-ленинско-сталинского научного революционного социализма, собственными руками возродили в стране буржуазные порядки и восстановили частную собственность. А постыдный факт, что многомиллионная партия даже не попыталась дать достойный отпор наступающему капитализму и азартно бросилась в индивидуалистическое предпринимательство. В последующем продолжилось фактическое вырождение коммунистического движения, которое утратило не только научное марксистское понимание исторического хода общественного развития, но и потеряло собственно сам революционный дух классовой борьбы, напоказ заменив его трескучей болтовней.

Движение обюрократилось, обособилось, измельчало и раздробилось. Как ни абсурдно это выглядит, но марксизм стал сводиться к личностным его представлениям каждым лидером каждой организации. Особо нелепо, что при сменах лидера изменяется, под его личностные представления, и собственно общее представление марксизма этой организацией. Несмотря на такой идеологический анархизм, теоретическое многоголосье, разнобой представлений, коммунисты никак не могут собраться, организоваться и провести совместную работу по упорядочению пониманий классического марксизма, а потому их движение продолжает вертеться в отсебятине, дробиться, извращаться, запутывая и ослабляя коммунистов все больше.

Более того, положение усугубляет атмосфера беспринципности, ложного товарищества, бюрократического корпоративизма, установившаяся с хрущовско-горбачевских времен и поразившая большинство организаций. Не говоря уже о совсем отброшенных критике, самокритике, взаимопомощи.

Позорнее всего для нынешних коммунистов, что если собственно стихийное народное протестное движение продолжает шириться, усиливаться, захватывать все новые слои трудящихся и распространяться по всему миру, то коммунистическое руководство им беспомощно пасует перед силой этого подъема. Большинство из имеющихся его руководителей занимается если не прямым отрицанием марксистских революционных положений (вспомним о лимите на революции) то их извращением и опошлением. Главным образом в силу своего марксистского невежества и сущностного непонимания или неприятия положений марксизма, включая определяющие опорные. Что, однако, при этом лицемерно прикрывается пустой болтовней, демагогическим начетничеством и большей частью утверждается лишь волевым авторитаризмом партийного бюрократизма. В результате, коммунистические организации сегодня, фактически, выступают не передовым отрядом, авангардом самого революционного класса, а его оппортунистическим арьергардом.

В сказанном нетрудно убедиться, послушав выступления со всевозможных конференций, собраний, встреч коммунистических и рабочих организаций, многочисленных протестных митингов, выдвигаемые на них предложения, оценивая их программные и руководящие документы, теоретические соображения. К примеру, в только что появившемся большом докладе сирийских коммунистов собственно само понятие социализм отсутствует вообще. Как будто все предлагаемое ими многообразие прогрессивных преобразований можно осуществить неким чудесным образом уже при капитализме.

Хотя весь марксизм стоит на том, что социализм это четко обозначенная программа, конкретный путь построения нового справедливого общества, уничтожения классов и достижения освобождения трудового народа. В данном докладе, как, впрочем, и в абсолютном большинстве подобных документов других коммунистических организаций, даже не отрыв социализма от движения трудящихся классов, а вообще его исключение из конкретной жизни. Не соединение с рабочим движением, а прямое отстранение от него.

В итоге, в создавшихся условиях идеологического кризиса и теоретического хаоса коммунисты не смогли давать достойный отпор буржуазным ударам и в своей деятельности безвольно скатились с прогрессивного пути социалистического революционизма на реакционные пути буржуазного парламентаризма и реформизма. При отказе от революционной борьбы, рабочее движение поддалось на буржуазно-демократические выдумки, пошло у них на поводу и даже приняло их как стратегию в своей деятельности. Практически оно разделилось по двум основным порочно-оппортунистическим направлениям.

Первое, так называемая стратегия «большого шага», предполагающая образование в результате победы на выборах абсолютного большинства в парламенте и на этой основе, силой ими образованной государственной власти, последовательное осуществление в обществе необходимых реформ и социалистических преобразования. Несмотря и наперекор всем предупреждениям классиков и указаниям марксизма на практическую иллюзорность такого осуществления социалистического перехода и последующего построения социалистического общества. Пусть бы какая-то партия коммунистов таким образом, т.е. посредством «большого шага», власть и взяла, а далее что? Целенаправленное созидание социализма?

Никоим образом, поскольку продолжает оставаться «наследственный», просто как единственно имеющийся, буржуазный парламент, т.е. орган буржуазной власти, орган буржуазной диктатуры со всеми своими, приноровленными на установление порядков эксплуатации и угнетения масс людей, структурами. Продолжает оставаться и собственно буржуазный класс со своими громадными фактическими преимуществами, которые уничтожить сразу нельзя: у него остаются деньги, остаются связи, навыки организации и управления, знание всех «тайн» управления, остается более высокое образование, близость к высшему техническому персоналу и культурной элите, живущих и мыслящих по-буржуазному, остается неизмеримо больший навык в военном деле и так далее. Остаются международные связи и поддержка мирового капитала. При этом продолжает действовать и элементарная сила привычки.

Чрезвычайно существенно, что остаются мелкие производители, которых просто, как капиталистов, прогнать нельзя, и сила мелкого производства, которого еще на свете очень и очень много и которое постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом порядке рождает капитализм и буржуазию.

Понятно, что в таких условиях власти трудящихся долго не удержаться, что, фактически, она обречена не просто на поражение, а поражение со многими жертвами, поскольку все победы буржуазии всегда отличаются кровопролитием. Как, к примеру в России, танковым обстрелом Верховного Совета и расстрелами его защитников. Вот почему Ленин говорит, что здесь требуется диктатура пролетариата, т.е. самая беззаветная и самая беспощадная, насильственная и мирная, хозяйственная и военная, педагогическая и администраторская, война нового класса против более могущественного врага, сопротивление которого будет удесятерено его свержением, против сил и традиций старого общества. При этом подчеркивает, что пролетариату надо пережить много лет битв не только для того, чтобы изменить существующие отношения, но чтобы и самому измениться и стать способным к политическому господству.

Из всего этого делается чрезвычайно точный, определенный, практически осязаемый вывод: «Революция состоит в том, что пролетариат разрушает «аппарат управления» и весь государственный аппарат, заменяя его новым, состоящим из вооруженных рабочих» (Ленин, «Государство и революция»). Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о государстве.