ЭПАТАЖНАЯ ИМИТАЦИЯ МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЙ ТЕОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ РОССИЙСКИМ ЗЮДЕКУМОМ (4)

В.А. Сапрыкин

Часть 1. Часть 2.
Часть 3. Часть 4.
Часть 5. Часть 6.
Примечания

б) элита, вопреки утверждению Зюганова, не в состоянии обеспечить стабильность и динамизм в развитии общества и государства: яркий пример тому крах царской дворянско-помещичьей элиты в начале ХХ столетия. Эта оппортунистическая, буржуазная по своей сути теория от начала и до конца враждебна людям труда, их социальным и классовым интересам. «Общество никак не сможет прийти в равновесие, – писал великий К. Маркс, – пока оно не станет вращаться вокруг солнца труда»[69]. Именно этого и не хочет признать обуржуазившийся парламентарий Зюганов, отстаивая идею элитарности, по этой же причине он ревизует марксистское положение о диктатуре пролетариата;

в) элитарный подход, отстаиваемый Зюгановым, ставит «крест» на его рассуждениях о русском народе, о самобытности русской цивилизации, о русском социализме. Социализм – это власть самого народа, а не элиты: это – ТРУДОВЛАСТИЕ в широком смысле слова в противовес КАПИТАЛОВЛАСТИЮ, где господствует воля «элиты». Только приобщение трудящихся к общественно-политической и культурной жизни, к плодотворной государственной работе, «полная передача управления страной и контроля за хозяйством её рабочим и крестьянам», которые сами смогли бы «правильно распределять землю, продукты и хлеб»[70] обеспечит стабильность и динамизм в развитии общества и государства. Такова точка зрения марксизма-ленинизма, с которым не желает считаться г-н Зюганов.

Совершенно очевидно, что с подобным «элитарным» настроением зюгановцы не торопятся идти «на улицу» к рабочим и другим слоям пролетарского населения  современной России. Поэтому «открытие», которое он сделал на XIV пленуме («рабочий класс довольно многочислен, происходит его взросление, повышается потенциал активности» и т.д.), на деле ничего не стоит. А что стоит идейно-теоретический арсенал КПРФ в целом, с которым можно было бы обратиться к рабочему классу и всем трудящимся? Зюганов утверждает: «С февраля 1993 года – с момента возрождения нашей партии – мы находимся в коллективном (???)поиске ответов на вопросы, которые ставит перед нами отечественная и мировая история» («Правда», 2012, 11 октября, с. 3). Были перечислены некие абстрактные формулировки, но обойдены молчанием сами «ответы»… Вот они: «Святая Русь и кощеево царство». «Русское православие и проблемы возрождения России», «100 анекдотов от Зюганова» и т.д. и т.п. «Идеологию разрабатывает сам Геннадий Андреевич, а мы лишь её транслируем». – давал некогда установку бывший секретарь ЦК КПРФ по этому направлению. А. Кравец. Так и идут рука об руку мифологический «коллективный поиск» и реальная «трансляция» зюгановщины…

А коллективный поиск есть, и он много лет ведётся учёными-марксистами. Осенью 1997 года в Институте философии РАН возник ежемесячный академический теоретический семинар «Марксовские чтения», созданный доктором философских наук, профессором Д.В. Джохадзе. За первое своё десятилетие он провёл свыше 80 заседаний и стал вполне авторитетным и привлекательным не только в научной философской аудитории, но и среди широкой общественности Москвы, многих российских городов, Украины, Белоруссии, Казахстана и других республик бывшего СССР.  Помимо собственно семинаров были проведены многие проблемные конференции, среди которых:

·             «Карл Маркс и современная философия» (1998 г.);

·             «Теория и практика марксизма (история, современность, перспективы. 2000 г.);

·             «Марксизм-ленинизм в XXI веке и перспективы развития России» (2001);

·             «Марксизм, обществоведческая мысль современности и социалистические тенденции развития человечества в XXIвеке» (2001 г.);

·             «Конец предыстории человечества: социализм как альтернатива капитализму» (2003 г.);

·             «Международное коммунистическое и левое движение в условиях империалистической глобализации» (2004 г.);

·             «Эпоха И.В. Сталина: от прошлого – к будущему социализма» (2004 г.);

·             «Великой Победе Советского народа – великое продолжение» (к 60-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне,2005 г.);

·             «Реинтеграция братских народов постсоветских республик – категорический императив современности. К 90-летию Великой Октябрьской социалистической революции» (2007 г.) и др.

На конференциях и семинарах выступали яркие, талантливые учёные, литераторы, общественные и государственные деятели России и других стран ближнего и дальнего зарубежья. Среди них В.Н. Страхов, В.С. Бушин, Р.И. Косолапов, В.В. Трушков, В.А. Вазюлин, И.А. Гобозов, Г.А. Багатурия, С.И. Гончарук, Д.В. Джохадзе, Ф.Н. Клоцвог, Б.С. Хорев и др. (Россия); Ли Дэ-шунь (КНР); Нгуен Чонг Тьуан (Вьетнам); Периклис Павлидис (Греция); Карлос Мендоса Потелла (Венесуэла); Хорхе Марти Мартинес (Куба); Т.И. Яброва (Украина); Т.И. Адуло (Белоруссия); Г. Погосян (Армения); А.А. Хамидов (Казахстан), А.А. Брегадзе (Грузия), А. Шарипов (Узбекистан), А. Назарова (Таджикистан) и многие, многие другие. За эти годы были сотни марксистов из разных стран, чьи научные работы вошли в коллективные издания Института философии РАН. В их числе фундаментальный труд «Марксизм: прошлое, настоящее, будущее». (М., Макс Пресс, 2003, 692 стр.); «Конец предыстории человечества: социализм как альтернатива капитализму». (Материалы международной научно-практической конференции. М., Институт философии РАН, 2004, 360 стр.); двухтомное издание «Марксизм и будущее цивилизации». (М., изд-во «ВИУ», 2006. Т. 1. – 416 стр.; Т. II. – 420 стр.). Авторитет ученых – марксистов позволил впервые за последние четверть века принять им участие в работе российских и международных конгрессах в качестве самостоятельного исследовательского сообщества. Так, на IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее человечества» (24-28 мая 2005 г., Москва) работала отдельная марксистская секция. Вся работа конгресса была пронизана духом теории и методологии марксизма – ленинизма. Увы, эти работы игнорируются в ЦК КПРФ, усилиями зюгановцев создан феномен под названием «НЕИЗВЕСТНЫЙ МАРКСИЗМ»… для членов этой партии!

В работе марксистского академического семинара постоянно принимали участие руководители компартий, которые сегодня существуют наряду с КПРФ: В.А. Тюлькин (РКРП), О.С. Шенин (КПСС), А.А. Пригарин (РКП–КПСС). Никогда не было только одного человека – Г.А. Зюганова. Ответом на персональные, многолетние приглашения руководителя семинара профессора Д.В. Джохадзе было молчание со стороны председателя КПРФ. Сегодня он рассказывает, какие многообещающие планы в области идейно-теоретической работы собирается осуществить:

а) вести «постоянный анализ общества, в котором мы живём». Такой анализ давно ведётся учёными марксистами (философами, историками, социологами, экономистами, культурологами), но он игнорируется руководством КПРФ и лично Зюганоым;

б) «применять классовый подход к анализу и оценке социальных фактов и явлений». Такой подход разработан учёными-марксистами, но его начисто отвергает Зюганов;

в) «создать Центр политической учёбы при ЦК КПРФ по повышению идейно-теоретического уровня коммунистов и подготовке кадров». Об этом говорится свыше 15 лет, но «улита едет, когда-то будет»;

г)  «вынести на рассмотрение XV съезда вопрос об учреждении партийного журнала «Вопросы теории». Подобный журнал под другим названием уже был: «Диалог». Его выпускали профессиональные журналисты и партийные работники-коммунисты во главе с Н.Я. Клепачем. Журнал отличался высоким научным уровнем своих материалов, классовым марксистским подходом к анализу процессов, явлений и фактов, глубиной анализа поднимаемых проблем, оперативностью в освещении текущих событий, хорошей редактурой и подбором авторского актива. «Диалог» вырос из известных в КПСС и в СССР журналов «Политическое образование» и «Агитатор». Он сохранил высокий профессионализм и свою приверженность марксистско-ленинской теории и методологии. Кстати, в отличие от журнала «Свободная мысль», преобразованного из журнала ЦК КПСС «Коммунист». «Свободная мысль» под руководством Н.Б. Биккенина стала рупором горбачевистов-контрреволюционеров, агрессивным изданием антикоммунистического, антимарксистского толка. Редакторы «Диалога» сохранили свою идейную и нравственную честь и достоинство, они не предали дело, которому служили в КПСС. Хорошие профессионалы, они отлично знали и чётко понимали, что нужно адресовать партийному активу и всем коммунистам. В составе редколлегии трудились авторитетные учёные-марксисты. Журнал выходил в труднейших условиях, у него не было постоянного помещения (оно было отнято во время контрреволюционного захвата имущества КПСС), нужно было непрерывно изыскивать финансирование и т.д. и т.п. Н.Я. Клепач обращался за помощью лично к Г. Зюганову. «Не волнуйся, Коля, поможем»… – отвечал радетель за марксизм-ленинизм и теоретическую подготовку кадров. «Диалог»… погиб, и на его могиле можно написать эпитафию: «Удушен оппортунистами».

Такова подлинная, а не мнимая организующая роль ЦК КПРФ и лично Г. Зюганова в собирании марксистских сил, консолидации всех сторонников социализма в борьбе против контрреволюции и реставрации чудовища-капитализма. У них не нашлось скромных сумм для выпуска интереснейшего журнала «Диалог» (хотя тот мог выходить за счёт самоокупаемости, распространи его среди коммунистов и парторганизаций, тираж был уже близок к этому), но имеются средства, причём немалые, на многотысячные издания оппортунистических опусов («Россия – Родина моя» – тираж 10.000 экз.; «Уроки жизни» – 10.000 экз. и т.д.) и откровенно антимарксистских монографий. Под рубрикой «Дискуссионный клуб КПРФ» в 2003 году выпущена книга А. Зиновьева «Идеология партии будущего» (М., «Алгоритм», 2003, тираж 5 тысяч, 239 стр.). Она сопровождается восторженными рекомендациями первого заместителя председателя ЦК КПРФ И. Мельникова: «Уважаемые читатели! Вы держите в руках первую книгу из серии «Дискуссионный клуб КПРФ». … Мы особенно рады поздравить читателей с открытием этого проекта… Бесспорно хорошим началом является публикация книги выдающегося русского социолога Александра Зиновьева». (см. обложку книжки)

Чем же привлекли ЦК КПРФ сама персона А. Зиновьева и его книга «Идеология партии будущего»? Что нового по сравнению, например, с работами Ленина мог сказать академический логик, философ и социолог? Ответ можно найти у самого автора:

1)  Слова «коммунизм» и «коммунистический» приобрели в сознании людей, – писал он, – настолько прочный дезориентирующий (негативный) смысл, что изменить его невозможно никакими разъяснениями. … Бороться с таким явлением бессмысленно.Новая идеология… должна выступить как преодоление марксизма и советской идеологии. Причем преодоление не как дальнейшее их развитие (модернизация), что исключено, а как отрицание»[71];

2) «Партия Будущего, – продолжает А. Зиновьев, – не должна рассматривать себя как представительницу какой-то определенной части населения страны, каких-то угнетённых, эксплуатируемых и т.п. классов вроде пролетариата в марксистском духе»[72];

3) «Сам характер новой идеологии подсказывает, что наиболее вероятными приверженцами новой идеологии могут стать не представители низших слоёв населения, а люди со сравнительно высоким уровнем образования, культуры, нравственности, интеллектуальных интересов и т.д., короче говоря – часть интеллектуальной, творческой и деловой элиты населения…»[73] (вспомним зюгановский элитарный подход. – В.С.);

4) «Марксизм  имел высокий интеллектуальный уровень в качестве массовой и государственной идеологии. Но он претендовал на большее – на статус науки. Я… установил, – заявляет А. Зиновьев, – что все его основные понятия и утверждения не соответствуют критериям логики и методологии науки»[74]. «Марксизм-ленинизм… стал для меня предметом насмешки»…

Как видим, ответ на один вопрос дан самим Зиновьевым: ничего нового в своей книге он не сказал, в своеобразной манере лишь выразил всё тот же антимарксизм и, следовательно, антикоммунизм, который и до него широко ходил по миру. Важнее понять другое: почему КПРФ устами Зюганова, Мельникова и других функционеров прославляет Зиновьева, делает его жертвой Советской власти и своим идеологом? «… В советскую эпоху довольно часто талантливые люди оказывались не только в оппозиции к власти, но и в лагерях, в тюрьмах, за границей. Например, Александр Зиновьев. Талантливый философ, во многих своих пророчествах он оказался прав, но не только не был востребован властью, а подвергся преследованиям и вынужден был уехать за кордон»[75].

Ответ напрашивается один – другого просто быть не может:

зюгановцев привлекает многолетний, последовательный антимарксизм, антикоммунизм и антисоветизм Зиновьева, который, начиная с 50-х годов прошлого века и до конца жизни оставался таковым. С.Г. Кара-Мурза хорошо показал атмосферу и сам процесс созревания подобных борцов с марксизмом и Советским обществом с его принципами, образом жизни людей, их материальными и духовными условиями существования. В фундаментальном двухтомном исследовании «Советская цивилизация» есть раздел под названием «Антисоветский проект», глава 1 «Созревание антисоветского сознания». «Видные деятели интеллигенции целенаправленно и методически убеждали граждан в негодности всех устоев советского порядка. – пишет С.Г. Кара-Мурза. – Я с 1960 г. работал в Академии наук и прекрасно помню все разговоры, которые непрерывно велись в лаборатории, на домашних вечеринках или в походе у костра – оттачивались аргументы против всех существенных черт советского строя. Так и вызревало то, что я назвал «проектом». Над ним работали в самых разных «нишах» общественного сознания – и учёные, и поэты, и священники»[76].

Со ссылкой на историческое исследование В.Н. Макаревича, С.Г. Кара-Мурза рассказывает о возникновении в 1952 г. Московского методологического кружка, основателями которого были А.А. Зиновьев, М.К. Мамардашвили, Б.А. Грушин, руководил им Г.П. Щедровицкий. «Все обсуждения записывались на магнитофон и затем распечатывались на пишущих машинках (за 40 лет в методологических кружках скопились сотни томов машинописных материалов семинаров и игр). Написаны они были намеренно усложнённым, методологическим «птичьим» языком… Методологическое движение не представляло собой какой-то реальной оппозиции политическому режиму. Скорее, оно проводило подспудную кропотливую работу, готовя перемены»[77]. Иначе говоря, создавали идейно-теоретическую почву для будущей контрреволюции, которая начнётся втайне с приходом Горбачёва и Яковлева, а потом развернётся открыто и крайне агрессивно. Клика горбачевистов возьмёт на вооружение «методологические», с позволения сказать, наработки «безобидных», «не делающих зла» философов, и заявит во всеуслышание: «Система прогнила, реформированию не подлежит». Так академические «игры» и «птичьи семинары» переплавились в буржуазно-криминальную контрреволюцию, отбросившую не только СССР, но и весь мир к варварству и дикости.

Вот в той «методологической» среде и формировался мыслитель А. Зиновьев как антикоммунист и антисоветчик, там рождались его «Зияющие высоты», «Гомо советикус» и другие работы подобной направленности. К концу жизни философ словно «прозрел», начал петь дифирамбы советской цивилизации, говорить, что он не антикоммунист. На вопрос «Что же всё-таки привело вас к разочарованию в советской системе?» он отвечал: «Ни к какому разочарованию меня ничто не приводило, я просто в своих книгах анализировал советский образ жизни. И результаты излагал в литературной форме. В «Зияющих высотах» показаны все аспекты жизни советского общества». «И вы не считаете себя антисоветчиком» – «Ни в коем случае. Конечно, я не могу сказать, что я апологет советского общества. Нет, я не апологет, но я и не антисоветчик. Я не апологет коммунизма, но я и не антикоммунист. … Иногда мне говорят: «А не думаете ли вы, что ваши книги используют во зло?» Но кто судья, что считать злом, что не злом, что может причинить, а что не может? Кроме своей собственной совести – других судей нет»[78].

Так говорил человек, которого теперь величают не иначе как «великий», «пророк Отечества», «писатель с мировой известностью»… Оставим эти определения для истории, для времени, для социализма, который обязательно возвратится в Россию. Ведь  сегодня все критерии смыты контрреволюцией: от смешного и до великого – один шаг, от банального до гениального – ещё меньше, а от контрреволюционера – диссидента, антисоветчика и антикоммуниста до патриота вообще нет дистанции… Поэтому обратимся лучше к первоисточнику – книгам А. Зиновьева «Гомо советикус» (1982) и «Пара беллум» (1982). «На Западе умные и образованные люди называют нас гомо советикусами. Причём они употребляют это название в унизительном и презрительном для нас смысле. … Я только пойду в этом направлении ещё дальше и утру Западу нос. Я введу более удобное сокращение для этого длинного выражения: гомосос. Звучит, по крайней мере, по-советски.

Гомосос – существо довольно гнусное. … В Камбодже убили три миллиона человек? Прекрасно, пусть все видят, к чему ведет коммунизм. … Мы-то как раз и послужили той исходной основой, из которой великие селекционеры – коммунисты вывели современного гомососа»[79].

Это можно цитировать и дальше, не будем говорить, какое чувство при этом охватывает читающего. Лучше обратим внимание на другое: нечто подобное или близкое к этому уже встречалось, только значительно раньше. Большевики – «это растлители души и духа, безбожные, бесстыдные, жадные, лживые и жестокие властолюбцы». Коммунисты – это «полулюди, опустившиеся на низшую ступень первобытного всесмешения»[80]. – это уже И. Ильин, о котором говорилось раньше. Наконец, ещё один источник по данной проблеме, а именно: что есть антисоветизм и антикоммунизм на деле. «Большевизм – это многоликое бесовство, воинствующее античеловеческое явление», «большевизм – родное дитя марксизма», «большевистская идеология и практика – это дьяволизация сознания и поведения», «это система социального помешательства»[81] – а это, разумеется, «архитектор перестройки» А. Яковлев.

Не будем играть в лингвистические прятки: «гнусное существо гомосос» в отношении советских людей, «растлители душ и полулюди» в оценке коммунистов, «бесовство, античеловеческое явление» в отношении большевиков-марксистов – это однопорядковые проявления антисоветизма и антикоммунизма. Оставим в стороне (для академических дискуссий) наивные рассуждения на тему «что считать злом, а что не считать», скажем об очевидном: классовые силы хорошо разбираются, «в каком идти, в каком сражаться стане», с каким оружием отстаивать свои социально-классовые интересы.Поэтому мы каждый день видим, как наследие Ильина, Яковлева, а вместе с ними и Зиновьева используется реставраторами капитализма в том, чтобы в очередной раз облить грязью СССР, очернить советский народ, представить коммунистов недочеловеками. И то, что создавалось в  50-е годы Щедровицким, Зиновьевым, Мамардашвили, Грушиным, и тот антисоветский проект «жизнеразрушения» советского общества 60-х годов и, разумеется, опыт диссидентов (открытых и скрытых) 70–80-х годов – всё работает, всё используется в боевом арсенале продолжающейся контрреволюции, ведущей теперь борьбу за сознание, «менталитет» людей.  Тот же С.Г. Кара-Мурза даёт точную экспертную оценку: «Образ антисоветского проекта неизбежно будет казаться противоречивым, поскольку в нём на общей основе антисоветизма были соединены очень разные культурные силы. Сахаров с Солженицыным, Шафаревич с Новодворской! После успеха в первой военной кампании – уничтожения СССР – они друг от друга отошли и даже переругиваются, духовно удерживая в сфере своего притяжения разные части общества. Но их антисоветизм – основа фундаментальная, и в этом своём векторе они продолжают составлять единый фронт»[82].

Всё сказанное подводит к печальному, но неизбежному выводу:

а) КПРФ находится в идейном и организационном полуразобранном состоянии и процесс её разложения будет продолжаться до тех пор, пока во главе останется правый оппортунист, социал-шовинист и клерикал Г. Зюганов;

б) у КПРФ нет никакой марксистско-ленинской теории и идеологии, а есть мешанина, навязанная Зюгановым, состоящая из заимствований у славянофилов, русских националистов разных времён, православных теологов, мелкобуржуазных реставраторов капитализма, западных социологов и политологов;

в) в нынешнем состоянии партия Зюганова не в состоянии развернуть идейно-теоретическую и идеологическую работу среди современных пролетарских масс населения, у неё для этого нет ни мировоззренческого потенциала, ни сил, а главное – желания. Ориентация на «элиту», на создание «отечественного малого и среднего бизнеса», «национально ориентированного капитала» вообще снимает эту проблему, перечёркивает как стратегическую цель и задачу.

 VI. Как российский Зюдекум «восстановил свободу совести для коммунистов»…

Среди всей псевдотеоретической и псевдометодологической мешанины, которую представил Г. Зюганов XIV пленуму ЦК КПРФ, больше всего поражает невероятная смесь религиозно-атеистических рассуждений автора доклада («Правда», с. 3). Здесь всё перепутано, искажено и перевёрнуто «с ног на голову»:

а) идёт софистическая подмена разных базовых понятий – «РЕЛИГИЯ», «ЦЕРКОВЬ», «ВЕРУЮЩИЕ»;

б) грубо попран методологический принцип «ИСТОРИЗМА», в том числе «КОНКРЕТНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОДХОД» к рассмотрению и оценке событий, явлений, фактов, действующих в истории лиц и персонажей;

в) чтобы «не оказаться в тупике» (Зюганов), упрощённо, по принципу «равноудалённости» и «равноответственности» рассказывается о взаимоотношениях Советского государства и Церкви;

г) облыжно утверждается, что «примирение между советским (пишет с прописной буквы!) государством и всеми (!!!)верующими состоялось в годы Великой Отечественной войны (жирно выделено самим автором);

д) превратно по смыслу подаётся проблема бездуховности/emstrong и безнравственности в современной Росси/emstrong /emи;

е) совершено обходится острейший вопрос о роли религии и церкви в контрреволюции, разрушившей СССР, об их участии в реставрации капитализма, в целом об их социально-классовой сущности на данном отрезке исторического развития общества;

ж) грубо, с передёргиванием исторических фактов, повествуется о том, как Ленин решал религиозно-церковный вопрос, в том числе внутри партии;

з) наконец, Зюганов совершено молчит, как он, с одной стороны, собирается выполнять собственное заявление о том, что «методологической основой идейно-теоретической деятельности КПРФ всегда была и есть теория марксизма-ленинизма», а с другой, хранить верность православной идеологии, её ценностям, которые «многое изменили» в его «мировоззрении»[83]. Иначе говоря, члены КПРФ должны всё же знать и понимать, как на деле можно соединить лютый антисоветизм и антикоммунизм РПЦ, льющийся с амвонов тысяч и тысяч храмов, многих телевизионных каналов, страниц различных газет и журналов, с марксизмом-ленинизмом, Коммунистической партией как таковой, хранящей верность социализму и советскому наследию. Подчёркиваем, речь идёт об антисоветизме и антикоммунизме «не отдельных деятелей Церкви», как утверждал Зюганов на XIV пленуме, а об РПЦ в целом как социальном институте, важнейшей политико-идеологической подсистеме реставрационно-капиталистического режима.

Ответа нет и не может быть. А есть только хитрая, клочковатая эклектика по принципу «и нашим и вашим», «и рыбку съесть – и невинность соблюсти». Перед нами обновлённый вариант богоискательства и богостроительства, от которого никогда не откажется буржуазный парламентарий Зюганов. Он должен соответствовать нормам современного элитарного истэблишмента: Путин и Медведев посещают храмы и крестятся, а он с ними связан, накрепко и постоянно. Поэтому никакой верности марксизму-ленинизму от богоискателя не следует ждать. Не скажет он и о подлинной позиции марксизма-ленинизма в отношении религии, церкви и верующих. Коммунистам её надо хорошо знать, понимать и применять в конкретных условиях.

Итак, вначале коротко о самой религии, о  том, как этот феномен рассматривали основоположники научного коммунизма и  почему они считали, что с ней нужно бороться. «Религия (лат. religare – набожность, святыня, предмет культа) – одна из форм общественного сознания, отражение действительности в иллюзорно-фантастических образах, представлениях, понятиях. По своей сущности «всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражением, в котором земные силы принимают форму неземных»[84]. Науке известно около пяти тысяч различных религий, а по некоторым данным – ещё больше[85]. Иначе говоря, перед нами бесконечное многообразие религиозных форм, языковых и других национальных различий, которые существуют и развиваются в конкретных исторических, социальных, политических, культурных и даже пространственно-географических,  климатических условиях.

При всём внешнем различии у разных религий есть много общего. Марксизм исходит из того, что возникновение и существование религии обусловлено комплексом социальных, гносеологических и психологических причин. Низкий уровень  общественного производства, ограниченность социальной практики и опыта людей, их знаний, связанные с этим бессилие и страх человека перед стихийными силами природы, а затем непредсказуемые последствия воздействия социальных сил неизбежно порождали «превратное мировоззрение превратного мира» (К. Маркс). Но религия не застывшая, а развивающаяся система. В первобытном обществе типичными формами религии были фетишизм, магия,тотемизм, анимизм. В период перехода к классовому обществу возникают политеизм, народностно-национальные религии. В эпоху феодализма формируются мировые религии – буддизм, христианство, ислам. В мировых религиях находили отражение образы жизни различных классов, сословий, каст, племён, народностей. Их прозелитизм и проповедь носят межэтнический, межсословный, классовый характер, содержат идею равенства, представителей указанных социальных групп (хотя не в каждой из названных религий и не во всех случаях эта проводится последовательно)[86].

Религия – важнейший феномен культуры. Она включает в себя специфическую идеологию, вбирающую в себя помимо упорядоченной системы вероучения совокупность общественно-политических, социально-экономических, нравственно-этических, эстетических, правых и других идей и теорий, фиксируемых в теологии и выражающих интересы господствующих классов и социальных групп. Развиваясь в конкретно-исторических условиях, религия нередко выступала и знаменем оппозиционных социально-политических движений, использующих определённые религиозные представления для обоснования революционно-демократических требований.

Так, ранее христианство, созданное массами в Палестине, явило себя как «крупное революционное движение»[87]. Поэтому, считал Ф. Энгельс, «в истории первоначального христианства имеются достойные точки соприкосновения с современным рабочим движением. Как и последнее, христианство возникло как движение угнетённых: оно выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покорённых или рассеянных Римом народов. И христианство и рабочий социализм проповедовали грядущее избавление от рабства и нищеты», но на этом их сравнение заканчивается. Ибо «христианство ищет этого избавления в посмертной потусторонней жизни на небе, социализм же – в этом мире, в переустройстве общества»[88].

Это принципиальный вопрос, на котором всё время «спотыкается» г-н Зюганов, давая собственную трактовку особой роли православия в возрождении России, в утверждении «обновлённого социализма»… «Иисус Хрстос – это первый коммунист. Имя Ленина… стоит в одном ряду с такими фигурами, как Иисус, Магомед, Будда, Моисей»[89] «Основные заповеди христиан, – заявляет псевдозащитник марксизма, – отражают извечное стремление людей к социальной справедливости, а принципы коммунизма в своей основе соответствуют сущности христианской морали, содержащейся в Новом Завете, главным образом в Нагорной проповеди. То, что христианство и марксистская теория имеют много общего, замечено не нами»[90].

Перед нами яркий образчик полного незнания марксизма, фальсификации его теории и методологии. Революционность раннехристианского движения Зюганов без всякого смущения переносит на всю историю христианства, в том числе на современное православие. Ему вероятно невдомек, как 169 лет тому назад Ф. Энгельс отвечал на этот вопрос. «Одна из излюбленных аксиом гласит, что христианство есть коммунизм… Они (французские коммунисты. – В.С.) стараются это подтвердить ссылками на библию, на то, что первые христиане якобы жили на общинных началах и т.д. …Если бы они лучше … знали библию и убедились бы, что если немногие места из библии и могут быть истолкованы в пользу коммунизма, то весь дух её учения, однако, совершенно враждебен ему, как и всякому разумному начинанию»[91].

В докладе на XIV пленуме ЦК КПРФ Зюганов продолжал внушать, что «разные религии мира вобрали в себя вековые мечты человечества о справедливости, равенстве, братстве» («Правда», с. 4). Подлинный марксизм, но не тот, который изобразил председатель ЦК КРПФ, давно доказал, а историческая практика подтвердила, что, например, христианство никогда не отстаивало действительное социальное равенство и социальную справедливость. Даже в раннем христианстве, явившем, как мы видели, элемент революционности, требование равенства выступало лишь как утверждение равенства в грехе и перед лицом всемогущего бога. Ф. Энгельс очень точно назвал это «отрицательным равенством». К. Маркс о сущности социального равенства христианства писал довольно подробно: «Социальные принципы христианства располагали сроком в 1800 лет…

Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также, в случае нужды, защищать, хотя и с жалкими ужимками, угнетение пролетариата.

Социальные принципы христианства проповедуют необходимость существования классов — господствующего и угнетённого, и для последнего у них находится лишь благочестивое пожелание, дабы первый ему благодетельствовал.

Социальные принципы христианства переносят на небо обещанную консисторским советником компенсацию за все испытанные мерзости, оправдывая тем самым дальнейшее существование этих мерзостей на земле.

Социальные принципы христианства объявляют все гнусности, чинимые угнетателями по отношению к угнетённым, либо справедливым наказанием за первородный и другие грехи, либо испытанием, которое господь в своей бесконечной мудрости ниспосылает людям во искупление их грехов.

Социальные принципы христианства превозносят трусость, презрение к самому себе, самоунижение, смирение, покорность, словом – все качества черни, но для пролетариата, который не желает, чтобы с ним обращались как с чернью, для пролетариата смелость, сознание собственного достоинства, чувство гордости и независимости – важнее хлеба.

На социальных принципах христианства лежит печать пронырливости и ханжества, пролетариат же – революционен.

Вот как обстоит дело с социальными принципами христианства»[92].