Фольклорный антифашизм[1]–
полезный идиот империализма

Massimiliano Ay[2]

Набирает популярность модный, эксклюзивно эстетический и лозунговый «антифашизм». Будучи исключительно фольклорным, он неспособен понять современную политическую реальность, а сосредотачивается на исторических или чисто символических факторах, которые сегодня зачастую не имеют значения или, по крайней мере, являются второстепенными. Некоторые из этих антифашистов действуют абсолютно добросовестно, в то время как другие используют антифашизм в своих коварных целях: первые часто политически неподготовлены и поэтому манипулируются вторыми, которые, напротив, обучены психологически сбивать с толку население и разделять его потенциальную волю к борьбе.

Примеры ложного антифашизма и антирасизма

В течение трех лет определённая часть левых тривиализировала (а то и вовсе отрицала) украинский фашизм, описывая опасных неонацистских преступников (полностью вооружённых и интегрированных в регулярную армию) как безобидных «читателей Канта». Теперь же они вдруг возмущены тем, что либеральный технократ Илон Маск якобы сделал... римский салют. Это возмущение искусно сконструировано: жест, очевидно, не имеет к этому никакого отношения, настоящая причина в том, что, поскольку Маск выступает за прекращение огня в Украине, его нужно демонизировать. Крики о фашистской опасности на самом деле позволяют дискредитировать тех, кто поддерживает деэскалацию, и позволяют разделить фронт, противостоящий Третьей мировой войне. Другой пример — крики о фашизме, ложно смешивающие антиизраильские протесты с антисемитизмом, чтобы отвлечь внимание общественности от преступлений сионистов. Еще один пример — навешивание ярлыка автократов на политических деятелей, которые препятствуют гонке вооружений в ЕС и экспансионизму НАТО: так, словацкий социал-демократ Фицо и венгерский консерватор Орбан становятся авторитарными; румынский Георгеску арестован, а немецкая марксистка Вагенкнехт даже названа «расисткой» только потому, что, чтобы предотвратить социальный демпинг и торговлю людьми, она призвала к регулированию миграционных потоков. Даже в последнем случае реальная проблема, очевидно, заключается не в миграционной политике Германии, а в оппозиции Вагенкнехт военным кредитам.

Диалектическое развитие противоречий

Те, кто принимает научный социализм в качестве своего метода, выделяют для каждого исторического этапа основное противоречие и второстепенные противоречия. Сосредоточение внимания на основном противоречии позволяет сохранить силы и сосредоточиться на победе в вопросе, который в данный момент имеет наибольшее политическое и социальное влияние на жизнь трудящихся масс. Ведь только так можно победить! С другой стороны, те, кто продолжает, повторно и догматично, не понимать диалектическую эволюцию противоречий, не действуют политически и не позволяют возникнуть движению социальных преобразований. Фидель Кастро правильно объяснил, что революция — это не риторический, моралистический и основанный на идентичности экстремизм, а, напротив, заключается в способности понять «смысл исторического момента», который, очевидно, меняется, как и противники. Для марксиста конфликт между капиталом и трудом, конечно, остается существенным, и на этой основе всегда развиваются новые противоречия. Когда мы вмешиваемся в первичное противоречие, революционное движение может продвигаться вперед, когда мы продолжаем вмешиваться во вторичные противоречия, мы тратим энергию и время, искусственно разделяя силы несогласных. Наши классовые противники, когда могут, избегают жестоких репрессий, но продолжают побеждать в ущерб левым, потому что они умело используют средства массовой информации и средства формирования консенсуса, отвлекая внимание на второстепенные вопросы и разжигая мысли, которые только кажутся критическими, но на самом деле либо служат для поддержания статус-кво, либо совершенно не имеют отношения к определению баланса сил, который может конкретно (а не только идеально) повлиять на антиимпериалистическое направление. Отвлечение внимания на нишевые вопросы и, таким образом, разделение населения и заставляя его бороться за политическую ничтожность, является игрой, которую марксист должен уметь разоблачать.

Единство – борьба – новое единство

Диалектический материализм учит марксистов, что, воплощая теорию в жизнь, она эволюционирует в новую теорию. Точно так же практический опыт единой борьбы помогает построить еще более продвинутое народное единство. Все это в динамике, которая может способствовать, как объяснял Грамши, преодолению исторического блока, гегемонизирующего определенное общество. Враги прошлого могут стать союзниками в другое время, главное, чтобы траектория была твердой и находилась в руках искренних революционеров. В отличие от сегодняшнего дня, в 1940-х годах основное противоречие, конечно, было между демократическими силами и нацистами-фашистами. В этом контексте различия между коммунистами и католиками, хотя и были важными, стали второстепенными, что позволило партизанской борьбе свергнуть режимы Муссолини и Гитлера. Если бы коммунисты настаивали на атеизме как на дискриминационном факторе, народное сопротивление нацистскому фашизму раскололось бы и потерпело бы поражение! Поэтому, хотя коммунисты того времени были секуляристами, они по крайней мере частично отложили в сторону антиклерикальную борьбу и объединились с христианскими демократами, чтобы победить реального врага того времени. Однако в других контекстах ситуация была иной: например, в Китае основным противоречием было противостояние китайского национального суверенитета японскому империализму, для борьбы с которым коммунисты Мао Цзэдуна объединились со своими злейшими врагами, крайне правыми националистами Чан Кайши. Переместившись в Сицилию, в конце 1950-х годов мы сталкиваемся с явлением «милаццизма», когда антифашистские бывшие партизаны Макалузо и Коммунистическая партия Тольятти даже объединились с ностальгирующими фашистами Социального движения Альмиранте, чтобы победить власть мафии, которая стала реальным врагом того времени. Вероятно, поэтому, согласно определенной современной «антифашистской» культуре, состоящей только из пустых слов, итальянские коммунисты тоже были бы друзьями фашистов: и это уже достаточно смешно...

Многополярность и нейтралитет против империализма и войны

Сегодня мы живем в новой эпохе, где основное противоречие существует между атлантическим однополярным мироустройством (т. е. империализмом и неолиберализмом) и многополярностью (т. е. системой международных отношений, основанной на взаимном сотрудничестве между суверенными государствами, в которой подтверждается государственное вмешательство в экономику). Из этого следует все: швейцарский нейтралитет становится важной ценностью для продвижения мира и сдерживания сближения Конфедерации с НАТО; национальный суверенитет вновь становится прогрессивным элементом, поскольку он гарантирует пространство для демократии, препятствуя глобализму. С другой стороны, те, кто упорно видит настоящего врага в совершенно нерелевантных фашистских группах (если они таковыми являются), хотят заблудиться, глядя на палец, не видя луну. В то же время те, кто сегодня считает, что в Европе существует нацистско-фашистская угроза, не осознают, что на самом деле настоящими врагами являются те, кто во имя «антифашизма» на словах на самом деле подталкивает к Третьей мировой войне. Европейские правительства, введшие цензуру в отношении российских СМИ, — это не нацисты, а социал-демократы; правительства Германии, Великобритании и Франции, ограничившие свободу собраний и выражения мнения для тех, кто критикует Израиль или отказывается демонизировать Россию, — это не фашисты, а лейбористы, христианские демократы, либералы и даже зеленые. Партии, такие как AfD в Германии, RN во Франции или FdI в Италии, растут, потому что левые неоднозначно относятся к материальной реальности, как ее воспринимают народные массы. Последние хотят мира с Россией и отвергают планы жесткой экономии, характерные для проевропейского курса и его перевооружения: поэтому они будут голосовать за тех, кто, по-видимому, гарантирует им все это; конечно, не левые, которые надели каски и хотят отправить оружие украинцам, возможно, вновь введя обязательную воинскую повинность; но они также не будут следовать за моралистической (и даже немного наивной) крайне левой партией, которая ищет фашистов в каждом углу, реальных или предполагаемых, чтобы избить их. Таким образом, крайне правые оказываются более ясными и прямыми в тех вопросах, которые воспринимаются как реальные. Это еще одна причина, по которой швейцарские профсоюзы должны сейчас сосредоточиться на борьбе с так называемыми «двусторонними соглашениями III» с ЕС, от которых зависит будущее прав трудящихся и общественного обслуживания. Если же они уступят, чтобы угодить тем, кто сегодня наполняет свои уста риторикой «антифа», чтобы не запачкать руки Швейцарской народной партией (националистами), они вынудят рабочий класс голосовать за нее. Тогда будет бесполезно жаловаться на то, что крайне правые набирают силу: они набирают силу потому, что левые болтают о фашизме, который не заметен в глазах рабочих, и не умеют понять социальные проблемы, которые ощущает рабочий класс. И действительно, поступая таким образом и слишком легко навешивая ярлык «фашиста» на любого, кто отстаивает ценности, отличные от наших, эта категория вновь обретает опасную «легитимность» среди молодежи и рабочего класса.

Сегодняшний антифашизм — это антиатлантизм или ничего!

По определению Димитрова, фашизм — это инструмент буржуазии для подавления рабочего движения, уничтожения демократических свобод (как сегодня в Румынии, где арестовывают кандидатов, выступающих против ЕС) и подготовки к войне (как сегодня хотят пакет ReArm Europe и командующий швейцарской армией Томас Зюссли). Сегодняшний фашизм, короче говоря, — это не столько та или иная жалкая маленькая группа с небольшим количеством последователей, способная только устраивать безумные флешмобы, сколько либеральный тоталитаризм, который управляет евроатлантическим однополярным миром и военно защищается НАТО.

Списки запрещенных лиц, призванные заставить замолчать различные голоса, публикуются весьма демократической газетой Corriere della Sera (самой популярной газетой Италии), а не неонацистским журналом; клеветнические и оскорбительные статьи, которые, по мнению гражданского суда Швейцарии, нанесли ущерб репутации Коммунистической партии Швейцарии, были опубликованы не газетой крайне правых, а левой ежедневной газетой LaRegione; репрессии против движения солидарности с Палестиной в швейцарских университетах были решены не правыми экстремистами, а спокойными либеральными ректорами; человек, который восхваляет превосходство нашей европейской культуры, принижая культуру других народов, — это не грубый расист, а культурный левый итальянский певец и автор песен, такой как Веккьони; и, наконец, самым безумным военным авантюристом, готовым к ядерному конфликту, который уничтожит наш континент, является не итальянский генерал и депутат Европарламента от Лиги Ванначчи, а лидер Лейбористской партии Стармер. Так кто же на самом деле является фашистами сегодняшнего дня, которых необходимо разоблачить и с которыми нужно бороться? Если мы не объединимся, чтобы победить атлантизм и неолиберальный тоталитаризм, которые являются настоящим современным фашизмом, это создаст почву для гораздо более серьезного расцвета крайне правых сил, как в случае сохранения мира, так и, что еще хуже, в случае вовлечения нас в мировую войну (из руин Первой мировой войны вышли Гитлер и Муссолини).