Идеологические сражения в период холодной войны

Алексеева Г.Д[1]

В современной России постоянно раздаются голоса политологов, социологов, журналистов о необходимости создания новой идеологии, отличной от советской, социалистической. Эти мнения часто появляются как отражение объективных потребностей современного общества в идеологии, хотя по ельцинской конституции безграмотные составители, расправляясь с социалистической идеологией, ее запретили (ст. 13), во всех цивилизованных странах мира государственная идеология существует как система достаточно устойчивых идей, выполняющая определенные весьма важные для государства и общества функции.

Из-за неизученности этой проблемы усилиями специалистов и с крайне низким уровнем образования многих рассуждающих на эту тему, идеология превращается в «обиду народа» (С. Даренко); в соединение идей коммунизма и православия (Зюганов); либерализма, православия и коммунизма (Проханов, как в басне Крылова «Лебедь, рак и щука»), национал-патриотическая идея без либерализма (Дунаев – «Правое дело») и т.д. и т.п. Все эти поиски, часто звучащие в программах СМИ, удивляют низким научным уровнем понимания этой проблемы. Ее можно объяснить, обращаясь к историческому опыту СССР, США, послевоенной Франции, Германии и других стран мира, где идеология всегда функционирует как неотъемлемая часть общественного сознания, как инструмент государственной политики, средство влияния на сознание различных групп населения.

В современном российском обществе наблюдается постоянное обращение к этой проблеме – поиск идеи для создания новой современной идеологии. Различные заявления убеждают нас не только в научной актуальности темы, ее особой востребованности со стороны государства, политических партий, общественных движений и даже специалистов, работающих в области общественного сознания, т.е. с «идеологическим материалом». Изучение идеологии затруднено не только сложностью осмысления ее содержания, отсутствием научных принципов и методов исследования, потребностью в особом типе источников, но и тем состоянием науки, особенно истории, где господствует шабаш (ночное сборище ведьм) в форме безграмотных, антинаучных вывихов. Их озвучивают сахаровы, лавровы, пивоваровы и многие другие «новаторы» из РАН, уничтожающие основы русской национальной науки, нарушая элементарные принципы научного познания большого числа проблем, включая общественное сознание и идеологию. Они превратили «идеологию» в средство борьбы с советской наукой, с национальным сознанием многовековой давности, в котором гражданственность, ответственность за сохранение национальных ценностей, патриотизм и др. были неотъемлемой частью и государственной идеологии и мировоззрения личности. В истории России они всегда играли не разрушительную, а созидательную роль.

Поиск научных объяснений идеологии, ее роли в обществах ХХ-ХХI вв. следует искать не в наборе различных мнений, утверждений, «пристрастий», а в реальной научной парадигме, которая рассматривает идеологию как совокупность или сочетание идей с различным содержанием, способных структурироваться в систему, играть роль устойчивого фактора в развитии общества и государства. Эту проблему обязаны решать ученые, обладающие реальными знаниями в области общественного сознания, различных идеологических систем, с пониманием их роли в обществах существующих и развивающихся в структуре определенных цивилизаций.

До сих пор не устарели идеи А.А. Богданова, выдающегося русского ученого-энциклопедиста, об авторитарной сущности идеологии, ее появления в первобытно общинном строе, после перехода от варварства к цивильному обществу. Богданов впервые в русской литературе попытался исследовать сущность и природу идеологии, ее место в общей системе общественного сознания. Упрощая весьма сложный текст автора, рассматривающего идеологию с точки зрения ««авторитарных» форм социальных комплексов»», обратим внимание на трактовки функций идеологии во всех авторитарных системах. Они содержат комплекс определенных понятий и норм, которые структурируются в идеологию, превращаясь в «идеологический скелет». Он придает организации, т.е. обществу «величайшую прочность». Этот «идеологический скелет не так-то легко разрушается: он слишком прочен, слишком укреплен десятками лет авторитарного подчинения» («Тектология». М., 1989. Т.2. С.146 и др.). Богданов признает авторитарные системы нормальным типом существования общества, тесно связанного с историческими традициями (с.147-148), с многовековой историей человечества (с.150 и др.).

И хотя не все детали богдановской теории идеологических систем были им осмыслены в полной мере, однако они помогают нам понять три проблемы: 1) роль идеологии на различных этапах развития общества как «скелета», влияющего на его прочность; 2) как систему определенных знаний, идей и норм, которые следует изучать, если мы хотим решить эту проблему с научных позиций; 3) государственная идеология, признаем мы или отвергаем авторитарный тип современных общественных систем, помимо наших желаний остается авторитарной, поскольку утверждает авторитет лидера, правящей элиты, закона, норм поведения, внутренней и внешней политики государства и др. Это нам демонстрируют все страны мира – от США до Сев. Кореи. Мы сознательно не останавливаемся на проблеме разрушения идеологических государственных систем различного типа, «открытых» и «закрытых» обществ (Китай, Япония, Сев. Корея и др.). Хотя она имеет прямое отношение к истории разрушения идеологии СССР, когда были открыты сначала «каналы» влияния, а затем использовалась тактика развала социума правящей элитой во главе с некоторыми руководителями из ЦК КПСС.

Обращаясь к некоторым косвенным данным, можно предположить, что И.В. Сталин использовал теорию систем Богданова, которого он хорошо знал (помог создать Институт переливания крови в 1925 г.), в процессе строительства социалистического общества. Оно формировалось как сложная по составу структура, состоящая из экономических, социальных, идеологических, культурных связей и отношений, на основе применения теории социальных систем, созданной в России еще до Октябрьской революции Богдановым. К сожалению, эта проблема так и осталась неизученной. Мы до сих пор не можем объяснить, как за столь короткий исторический период (1917-1937) была создана страна, признанная в 1944 г. на Западе Великой державой. С целью ее сокрушения тогда стали бороться спецслужбы цивилизованных стран мира (США, ФРГ и Великобритания и др.).

Обращаясь к истории, можно утверждать, что в основу категории идеология легло понятие идея (с гр. представление, мысль), которая со временем становится ядром другого, более сложного образования – «идеология». Философы прошлых времен и современные авторы по-разному объясняют происхождение и смысл этого понятия. Его содержание часто теряется в многочисленных выступлениях социологов, политиков, идеологов, лишенных реальных научных представлений о содержании и функциях идеологии, существующей как часть общественного сознания во всех цивилизованных странах мира. По-видимому, со временем одним из критериев оценки любой цивилизации может стать господствующий тип общественного сознание и государственная идеология.

При всей важности и весьма частом употреблении этого понятия оно остается неизученным, поэтому приобретает различные толкования и смыслы, иногда весьма далекие от реального содержания. Это обстоятельство заметно затрудняет его объяснение широкому кругу читателей.

Возвращаясь к истории России дооктябрьского периода, хотелось бы обратить внимание на факты формирования национального сознания, в котором заметную роль играли определенные идеологемы. Они возникают в конкретных исторических условиях и ситуациях, когда появляется потребность в сплочении общества, народа, власти для решения каких-либо сложных социальных задач (проведение реформ, разгром и изгнание захватчиков и др.).

Можно признать, что отдельные идеи, еще не связанные единой системой, возникали и существовали и в дореволюционной России в виде формул – «За царя, за Родину, за Веру». В начале ХIХ столетия идеологи самодержавия из окружения историка Н.М. Карамзина выдвинули другую триаду, которая по смыслу была близка первой – «Самодержавие, православие, народность». Позднее ее использовал министр просвещения Уваров. Никто из ученых ХIХ-начала ХХ столетия не обращался к изучению этой триады, как совокупности идей и ядра дореволюционной российской идеологии, которая стала выполнять определенные социальные функции, изменяясь в различных исторических ситуациях.

Особенностью осмысления идеологии как неотъемлемой части общественного сознания стали ее различные объяснения, часто противоречащие друг другу по смыслу и ее роли в обществах различного типа.

Советский философ В.Ж. Келле считал, что понятие идеология возникло в начале ХIХ века, когда французский философ и экономист А.Л.К. Дестют де Траси издал труд «Элементы идеологии» (Т.1-4. 1801-1815), для обозначения учения об идеях, появляющихся для установления «твердых основ для политики». В ХХ веке это понятие вошло в сознание и науку, хотя его смысл объясняли по-разному. Одни отождествляли идеологию с теорией и наукой, другие – с сознанием различных классов, третьи – с общественным сознанием, не разделяя ее на государственную, партийную, идеологию социальных движений, например, народничество в России. Келле определял идеологию как «систему взглядов (чьих? – Авт.) и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, социальные проблемы и конфликты (?), а также содержатся цели (программы) социальной деятельности, направленной на закрепление или изменение (развитие) данных общественных отношений». (Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С.199). В этом весьма нечетком определении отсутствует самое главное – ее государственная роль, которая сохраняется во всех странах мира, отражая их цивилизационную сущность и особенность. Это не исключает появление и существование партийной, групповой, оппозиционной идеологии, которую тоже необходимо изучать.

Обращение к истории возникновения и развития советской государственной идеологической системы позволяет понять, что путь ее формирования был весьма сложнен, в чем-то стихийным, не всегда в достаточной мере осмысленным и регулируемым властью и обществом. И тем не менее, можно утверждать, что в основе этого процесса лежала теория марксизма, примененная В.И. Лениным к российской действительности, идеология Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков) – РКП(б), национальные традиции (общинность, взаимопомощь, ответственность за судьбу Отечества и др.). Они заметно влияли на содержание основных блоков новой государственной идеологии. После 1917 г. ее стержневыми, ядрообразующими идеями стали: 1) освобождение личности от эксплуатации, социального неравенства, бесправия; 2) свершение революции, которая открывала реальный путь для строительства нового социалистического (коммунистического) общества; 3) защита государством интересов и прав трудящихся; 4) равенство всех народов, населявших страну, гарантированное советской конституцией. И главное – ее ядром была коммунистическая идея, которой подчинены все составные части этой доктрины. Она придавала ей устойчивость и прочность, доступность для ее понимания народом.

Идеология стала одним из средств воспитания личности советского человека, гражданственности, ответственности за страну, гуманизма и патриотизма, гордости за достижения СССР, интернационализма и дружбы народов, сохранения исторических национальных ценностей. Сложные задачи общественного развития, мобилизация масс решались с помощью идеологии уже на начальном этапе ее формирования (в лозунговой форме: «Вся власть советам», «Фабрики рабочим», «Земля крестьянам», «Все на защиту социалистического отечества» и др.). Они способствовали мобилизации сознания и энергии широких масс населения на решение сложных задач строительства социализма, защиту завоеваний народа. Идеологическая система развивалась и обогащалась новыми идеями по мере эволюции общества. Советская идеология продемонстрировала свою эффективность и жизнеспособность: подготовка к борьбе против фашизма и защите Отечества, культ человека труда, гордость за достижения советской науки и культуры в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., когда особенно заметно проявилось идеологическое, идейно-политическое, морально-психологическое единение всех классов и народов Советского Союза, вставших на защиту социалистического Отечества.

Следует отметить, что в СССР социальная практика в области идеологии заметно преобладала и опережала научные исследования. Они позволяли бы изучить не только процесс ее формирования, место идеологии в структуре общественного сознания, ее эффективность на различных этапах жизни общества (1920-1930-е гг., 1940-1950-е и т.д.), включая переломные периоды (вторая половина 1950-х-начало 1960-х и др.). В политическом сознании и науке господствовали функциональные подходы: «борьба с пережитками капитализма и влиянием западной идеологии», «идеологическая работа партии среди населения», без углубленного исследования реальных процессов, полученных результатов, анализа и оценки негативных явлений, например, идеологии чиновников-бюрократов, влияния западной идеологии на городскую и сельскую молодежь, различные слои интеллигенции, т.е. тех процессов, которые предшествовали разрушению всей идеологической системы СССР. Нерадивость руководящих кадров из аппарата ЦК КПСС, появление агентов типа Яковлева, Ципко, Афанасьева и др., активизация пятой колонны, «самиздат», деятельность «писателей» типа Солженицына, Аксенова и др. – все эти факты неспособны были осмыслить и объяснить их опасность идеологи сусловского и андроповского разлива. При наличии сложного идеологического аппарата, они фактически не выполняли своих реальных функций, хотя и в системе КГБ существовала идеологическая структура.

Идеология, существующая как определенная система идей, может приобретать различные формы воздействия на массовое общественное сознание. Они достаточно разнообразны по формам, содержанию и масштабам влияния на общество. Это – выступления лидеров партии и государства по различным проблемам политики, экономики, культуры, образования, роли СМИ и т.д., это ситуационные лозунги: «Все на защиту Советской Родины», «Родина – мать зовет!», это – разнообразные символы Серп и молот (союз рабочих и крестьян), советский герб, отражающий союз народов СССР, значки (БГТО), юбилейные знаки, связанные с праздниками, с датами Советской армии, полетом в космос, ордена, медали и другие награды, относящиеся к оценке боевых и трудовых успехов советских граждан. Ими до сих пор гордятся («народный артист СССР», золотые медали Героя Советского Союза, Героя социалистического труда, которые по праздникам с гордостью носят ветераны, а бандиты воруют и торгуют ими на «черном рынке». Кому стыдно за это позорное явление? Как власть с этими фактами борется?

Содержательная государственная и гражданская символика, как особая форма воплощения идеологии, тоже призвана играть заметную роль в воспитании гражданственности, патриотизма и даже в самооценке, отражающей заслуги личности, которая оценивается обществом и государством. С этой точки зрения, возрождение в 1990-е гг. символов дореволюционной России (орла, флага, орденов) не было самым умным шагом ельцинской власти, поскольку они относились к стране, где господствовала эксплуатация, бесправие, унижение личности, массовая неграмотность населения. Однако из-за скудоумия лидера и синекуры (Бурбулис, Шахрай, Филатов и др.) символы рабства и бесправия нашли свое место в сознании правящей элиты. Они до сих пор отвергаются большими группами населения.

В современной России сложилась парадоксальная ситуация: народ продолжает жить с доперестроечным, догорбачевским и доельцинским сознанием, в котором заметное место (по голосованию – от 60 до 90%) занимают позитивные оценки успехов социализма, признание выдающихся заслуг Ленина, Сталина, а власть и ее примитивные идеологи, выполняя заказ ЦРУ и других организаций бьется, «как рыба об лед», сочиняет различные «тактики», тратит колоссальные средства, оплачивая усилия невежественных и бездарных идеологов и журналистов, не понимающих смысла и роли идеологии в обществах ХХI века, после социалистического этапа его развития. По этому вопросу тоже можно было бы порассуждать, однако не хочется давать инструкции, просвещать идеолгов Ельцинского разлива перспективными идеями по вопросам стратегии и тактике, которых они, по-видимому, никогда не поймут, руководствуясь американскими подсказками, с весьма примитивным содержанием. Погрузились в болото со стоячей, гниющей водой и живите в нем до конца своих дней, тем более, что эти миазмы (ядовитые испарения) щедро оплачиваются властью и ее консультантами, не понимающими, в каком мире они живут и что за этим может последовать. Нет смысла анализировать бессодержательные, пустые, ничем не аргументированные речи пивоваров, сахаровых, ципко, лавровых и др. Последний идеолог из ИРИ РАН, доктор исторических наук, на вопрос Чаплина – что «такое научная истина», с точки зрения историка, отвечал «Истина во Христе». Чаплин долго молчал (РСН).

Любая идеология проходит различные этапы: возникновение, становление, упрочение, стабильность, за которой может последовать постепенное разрушение ее отдельных элементов (эрозия), переходящее постепенно в кризис всей системы. Особенностью советской социалистической идеологии как части общественного сознания, сформировавшегося в 1920-1930-е гг., по-видимому, следует признать молодость, незавершенность и неопределенность содержания по ряду вопросов, а также функциональные отличительные свойства. Так, в концепции внешней политики не всегда осмысливались реальные задачи: авторитет страны и роль личности, представлявшей интересы государства. В 1960-1980-е гг. игнорировалась реальная оценка таких негативных явлений, когда мировоззрение сотрудников зарубежных учреждений превращались из защиты интересов государства и народа в средство наживы. Обогащения и западный ширпотреб с «яшкин-стрит» превратились в цель проживания некоторых чиновников из СССР. Немногие выдерживали испытание западным «барахлом», забывая о цели государства, пославшего их защищать интересы страны. Идеи материального благополучия, психология ложного престижа преимуществ человека в «американской упаковке» вытесняли из сознания авторитет страны и гражданина. Культ материального превосходства ликвидировали представления о долге личности, посланной государством защищать интересы народа, о социальном идеале, национальных ценностях, которые успешно и бескорыстно отстаивали дипломаты и сотрудники зарубежных организаций СССР в 1920-1930-е гг. На почве стяжательства и корыстолюбия стали появляться факты предательства, которые тоже следовало бы изучить как социальные явления послесталинского правления.

Во второй половине 1950-х гг. параллельно появились и другие, еще более важные факты. Средством разрушения советской идеологии стал доклад Хрущева на ХХ съезде и постановление о культе личности. Из обращения были изъяты сочинения И.В. Сталина, обширная советская литература о Гражданской войне и иностранной интервенции 1918-1920 гг., о строительстве социалистического общества, «История ВКП(б)», работы о Великой Отечественной войне. Они подпитывали идеологическую системы СССР необходимыми идеями, укрепляя, расширяя масштабы ее влияния на сознание общества. В результате значительного числа мер, связанных с критикой «культа личности» были потеряны многие ценные ориентиры и смыслы Сталина, великого государственного деятеля ХХ столетия, стали превращать в деспота, изверга, неуча, ничего не сделавшего для страны положительного не только в нашей стране, но и во всем мире.

В 1960-е гг. произошел отказ от научного понимания различий между теорией и идеологией, значения научной теории для социальной практики, т.е. подходов, которые занимали центральное место в «Истории ВКП(б)», в IV главе, написанной Сталиным. Шел процесс не преодоления недостатков в философии и общественных науках, а заполнение образовавшихся пустот ошибочными мнениями и подходами, которые не могли дать существенных научных результатов, часто заводили науку и идеологию в дебри схоластики, оторванной от социальной практики.

Идеологию философы типа Биккенина, Яковлева и др. стали отождествлять с научной теорией, в методологические проблемы науки включались теоретические знания, исторический материализм Федосеев, Францев и др. трактовали по-бухарински как социологию («История и социология». М., 1964). Активные участники этого процесса изображали свои действия как расставание с «культом личности Сталина», как восстановление ленинского наследия и марксизма, который они систематически и глубоко никогда не изучали и не знали. В научном сообществе господствовали представления, что все в полной мере овладели знаниями в области теории исторического материализма и диалектическим методом изучения сложных социальных процессов прошлого и современности, что общественная наука успешно развивается, достижения значительны, никакие радикальные изменения не требуются. У одних это был самообман, у других – иллюзии, у третьих цинизм, связанный со стремлением к карьерным успехам. Всех устраивала стабильность, жизнь без конфликтов и противоречий, без их обсуждения в научных дебатах. Неверные представления об идеологии и теории, их отождествление большинством философов негативно влияло на формирование реального научного понимания отношений между теорией и идеологией, различной роли их в обществе, которая требовала специального анализа. Игнорировалась такая проблема, как влияние науки на общественное сознание и идеологию, которые нуждались в определенном обновлении в связи с изменяющимися условиями, появлением новых сложных проблем, например, управление идеологическими процессами в условиях холодной войны. Идеологическая работа партии в 1970-1980-е годы почти не отличалась от 1940-1950-х гг., хотя и внутренние и международные задачи были иными. Благодушное, спокойное и радостное настроение господствовало у всех руководителей, имевших отношение к влиянию на сознание общества, включая идеологию, науку, культуру, где уже в 1960-е гг. появились негативные, разрушительные признаки, опасные для всей советской системы.

Сложившаяся ситуация не изучалась и игнорировалась бездарными советскими политиками и их консультантами, которые либо не видели и не понимали опасности, либо не хотели принимать мер против той угрозы, которая нависла над страной и в виде активных акций западных спецслужб, направленных на развал советской экономики, культуры, идеологии, которая была тем реальным «скелетом», который укреплял советский строй, обеспечивая прочное единение народов СССР, а также – власти, общества и большинства граждан.

Современная как и советская наука не располагают реальными сведениями о разработке и содержании программ западных спецслужб и университетов, включенных в реализацию планов разрушения советской идеологии, скрепов общественного сознания, как средства укрепления идейно-политического и морально-психологического единства общества.

Известны факты работы спецслужб американских агентов в СССР, собиравших сведения о состоянии науки, деятельности научных учреждений, настроений ученых, деятельности райкомов партии и др. Так, в начале 1970-х гг. в Институте истории СССР АН СССР работал американский агент (ЦРУ-?) И.Глаголев, который изучал деятельность коллектива, посещал сектора, ученые и научные советы, ходил в Черемушкинский райком партии на закрытые заседания якобы по заданию и от имени партийной организации. Поехал по туристической путевке в Сирию, будучи «не выездным», оттуда в США. И стал вещать по радиопрограммам о Советском Союзе. Какие выводы были сделаны спецслужбами СССР мы не знаем, никто не беседовал с сотрудниками института. Некоторые из руководителей получили партийные выговоры, мы их утвердили на общем партсобрании. Тогда же предателя исключили из партии. На этом весь спектакль с детективным сюжетом закончился. Сколько было таких агентов, вряд ли мы в ближайшее время узнаем. Ясно только одно – советскую систему целенаправленно разваливали внутренние и внешние агенты, а утверждения современных адептов бандитского капитализма о ее саморазрушении не выдерживают элементарной критики. Акциями руководителей из КПСС готовились реальные условия для развала советской идеологии и общественного сознания, призванных укреплять социум, способствовать социализации и адаптации личности во всех сферах деятельности.

С конца 1980-начала 1990-х гг. начались открытые активные выступления противников социализма на идеологическом поле. В журналистике – это Клямкин, Нуйкин, Шубкин, Селюнин и др., которыми гордится Сахаров (Россия: народ. Правительство. Цивилизация. М., 2004. С.676 и др.); в философии – А.Яковлев, Ципко и др. Эти «великие» философы нашли место своим бездарным сочинениям в мировой «философии истории» (Институт молодежи. Карцев Е.А., Исупов П.П., Сенченко И.А. Философия истории. Программа и основные направления курса. (М., 1993. С.155): Яковлев «Предисловие. Обвал. Послесловие. М., 1992; Ципко. Хороши ли наши принципы. //Новый мир. 1990, № 4). Их сочинения включены в список учебной литерутары наряду с трудами Гегеля, Фихте, Сен-Симона и других выдающихся философов. В истории орудовали Афанасьев, Волкогонов, Р.Медведев, Сахаров, Искандеров и многие другие. Они разрушали основы советской науки и идеологии, получая гранты из фондов Сороса, Форда, многочисленных западных университетов.

Набор, точнее ассорти идей из западных источников был весьма невелик и достаточно примитивен: марксизм и ленинизм – «социальная утопия», исторический материализм – «временная парадигма»; наука и общество нуждаются в «деидеологизации, фактически в замещении целостной научной теории эклектикой, идеология – в ликвидации, история – в «переосмыслении» и «переписывании» всех этапов развития России (Сахаров). Эти установки стали основой стратегии и тактики разрушения социализма.

Естественно появляется вопрос: почему эти достаточно агрессивные, примитивные и лженаучные выступления не получали реального отпора, разоблачения со стороны научного сообщества, связанного с изучением философии, истории, политэкономии и других общественных дисциплин. Лидеры советской науки, лица из руководящих органов КПСС были парализованы событиями 1991 года, действиями предателей, работавших в центральных партийных структурах – Афанасьев, Гайдар и др. («Коммунист» и др.). Сотрудники ведущих научных центров страны, часто не имея информации, не понимали, что происходит и как необходимо действовать без реального руководства (в том числе от КПСС – КПРФ), способного и обязанного определять вектор борьбы и обороны. Некоторые, наиболее беззащитные группы ученых, журналистов, преподавателей вузов боролись за сохранение своих рабочих мест, за выживание, приспосабливаясь к не всегда достаточно понятным условиям и тенденциям дальнейшего развития страны. Негативное отношение к деятельности партийной бюрократии новые наглые идеологи перенесли на всю Коммунистическую партию и ее политику. Это проявлялось в массовых потоках добровольного расставания с партийными билетами, в нарастающей критике всего и вся, т.е. того, во что совсем недавно верили, защищали, прославляли, зарабатывали на жизнь.

Опять подтвердилась оценка Лениным интеллигенции, ее предательства народных интересов. И все-таки не эти факты были главными. Основная масса специалистов (академики, профессора, доктора и кандидаты наук) по причине низкого профессионального уровня, без серьезной марксистской подготовки, оказались неспособными решать две важнейшие задачи: 1) проанализировать и объяснить происходившие в стране и партии процессы и выработать программу и стратегию защиты социалистических ценностей; 2) научная и идеологическая подготовка основных кадров, работавши в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (где в августе 1991 г. в разгар судьбоносных событий боролись за приобретение машин), в Академии наук СССР, в Академии общественных наук при ЦК КПСС, партийных школах, в университетах, оказалась столь низкой, что привело к отсутствию руководителей и организаторов реального сопротивления разрушительным процессам. Рядовые ученые и журналисты, воспринимая все события как национальную трагедию, порожденную предательством Горбачева-Ельцина, их синекурой, были парализованы, не понимая и не зная, как необходимо действовать. События 1993 года, трагедия октября, расстрел Верховного Совета СССР завершили разгром всех возможных усилий, на долгие годы разрушили потенциал сопротивления у всех слоев населения, потерявшего веру в возможность борьбы под руководством КПРФ с ее колебаниями и предательством руководителей во главе с Зюгановым.

Все последующие события, характеризующие внутреннюю и внешнюю политику страны под руководством алкоголика-президента и его бандитского окружения, которое после 1993 г. захватывало квартиры академиков (Сенкевич и др.), государственные дачи Подмосковья (Шахрай и др.), ввергли страну в бесконечный хаос, нищету, процветание бандитов-олигархов, чиновников-взяточников, министров без профессионального образования, играющих по ночам в казино (Голикова), не понимающих, чем они руководят и каковы будут результаты бездарных, непродуманных реформ армии, образования, здравоохранения. Получили все, что хотели и чего не ожидали. Живем на развалинах великой страны, «сидим в сточной канаве и смотрим  на звезды» (О.У.), рассуждаем о свободе, демократии, идеологии, «русской идее» и правах человека.

Если основная часть современных философов, политологов, социологов и других функционеров не понимает, что такое идеология, какова ее роль в обществах XX-XXI вв., то мы можем ответить на вопрос: возможны ли заметные успехи в этой важной области государственного строительства? В создании оппозиционной и партийной идеологии?

Главные удары противниками социализма наносились по самым важным участкам идеологии: патриотизм объявили «прибежищем негодяев», извращая смысл известного тезиса: «Даже для негодяя патриотизм становится последним прибежищем». Вместо патриотизма в сознание народа внедрили «национализм». Интернационализм, единение и дружбу народов – сменила «толерантность» (терпимость и снисходительность»), поддержку и взаимопомощь вытеснили конкуренция и соперничество; альтруизм – эгоизм, жадность, презрение к честным бедным, не умеющим воровать, не желающим нарушать законы. Извращенные формы приобрели такие понятия как престиж, авторитет личности, успешной в позитивных достижениях на благо страны, общества, государства. Разрушались все фундаментальные основы общечеловеческого и глубоко национального сознания – уважение к старшим, сочувствие больным и бедным, помощь нуждающимся и др. Понятие гражданского долга перед Отечеством сменили массовые отказы от службы в армии, свобода стала правом выбора страны проживания и трудовой деятельности после получения бесплатного образования в России, государственная тайна превратилась в предмет продажи в значительно больших масштабах по сравнению с советским (послесталинским) периодом. Целенаправленно разваливали все основы общественного сознания и государственной идеологии, многовековые национальные традиции психологии и поведения, внедряя худшие западные эталоны мировоззрения и цели жизни человека и государства.

Сторонники западных идеологических моделей, идеологи и представители власти не понимают того, что сознание любого общества, важной частью которого является идеология, всегда сохраняют национальные особенности и традиции. В США они с одним содержанием, в Германии с другим, в России – тоже со своими особенностями, которые до сих пор не изучены.

В США господствует идеологическая доктрина, в которой в силу исторически сложившихся условий господствует культ силы завоевателей. В идеологии центральное место занимает борьба за мировое господство, покорение и подчинение других стран и народов с целью захвата их ресурсов для обеспечения процветания страны любой ценой. Эти идеи стали ядром всей американской идеологии, постоянно внедряемой в сознание каждого гражданина этой великой бандитской страны. Постоянно звучат утверждения, что американские патриоты самые патриотичные в мире. В идеологии США отсутствует гуманное доброжелательное отношение к народам других стран. Не только власть, но и большая часть американской нации поддерживала авантюры во Вьетнаме, за которые дорого расплачивались солдаты, семьи, дети. Американцев приучили воспринимать бомбежки Югославии, Ирака, Ливии, борьбу с Сирией как защиту национальных интересов, с которыми связано благополучие всей нации, высокий жизненный уровень, успехи науки, образования, которые часто обеспечиваются эмигрантами, в том числе из России. В индивидуальном сознании и психологии центральное место занимает культ сильной личности, зарабатывание денег, потребление, которые культивируются в школе, семье, обществе. Рядовому гражданину внушается определенный код сознания и поведения: примитивный индивидуализм, конкуренция, борьба за личный успех, благополучие, неприятие таких общечеловеческих ценностей как взаимопонимание, помощь, дружба, товарищество, участливое отношение к бедам и судьбам народов других стран. Идеология индивидуального процветания, эгоизма, потребления пронизывает весь образ жизни, мыслей, психологию больших социальных групп и каждой конкретной личности (фильм «Авария»). Эти выводы мне пришлось сделать в процессе общения с американскими студентами, стажерами, историками, во время их посещения России для участия в конференциях и работы в наших архивах.

Поэтому противостояние двух различных идеологических доктрин – советской и американской, за которую ратуют обучавшиеся английскому языку в Штатах и не увидевших американских реалий в России, их усилия обречены на провал, хотя и стали заметным явлением в холодной войне, стратегия которой разрабатывалась с 1944 г., еще до окончания Второй мировой войны американскими спецслужбами.

В современной России отсутствует реальная база для распространения западных моделей идеологии и поведения. Разрушены, заметно изменены, но не ликвидированы национальные традиции, носителями которой является народ и лучшая часть национальной интеллигенции - культура.

В России сохраняется громадный интеллектуальный ресурс из дореволюционного и советского времени, который можно использовать для реальной борьбы с советологическими концепциями западных стратегов. Мы до сих пор не поняли, а специалисты в области западной советологии (Олегина, Игрицкий и др.) не способны объяснить, что поиск «новых парадигм» осуществляется на ложных основах. В них отсутствует реальное теоретическое знание, а участники «крестового похода» против марксизма и социализма, не способны создать научной теории, которая отвечала бы потребностям науки XXI века. Даже само понятие «научная теория» в изучении общества XX-XXI в. отсутствует и в западной, и современной российской советологии. Наука XXI века может развиваться только на базе реальных научных знаний, подходов, методов, которые до сих пор сохраняются в трудах и умах известных всему миру специалистов, работающих в области истории советского общества, востоковедения, арабистики, истории древнего мира и средних веков, сохраняющих научные традиции, которые востребованы и продолжают развиваться. Только на научной основе может формироваться национальная государственная идеология, в которой нуждаются все цивилизованные страны XXI века, включая Россию.

Современная Россия нуждается в разработанной, четко сформулированной, научно-обоснованной доктрине управления страной, содержащей глобальную цель и программу ее реализации, на основе ядрообразующей идее. Она существует в Северной Корее, Японии, Китае, США и др. странах, вокруг которой формируется идеологическая система, способная влиять на общественное сознание, выполняя важные государственные функции.

Идеология призвана сплачивать гражданское общество, объединять все народы России, власть, общество и большинство населения для решения общенациональных задач: повышение жизненного уровня всех слоев населения (25 млн. бедных), обеспечение равных возможностей в получении образования, медицинской и социальной помощи, доступа к культурным ценностям (театр, кино, выставки, концерты). Это единственный путь избавления нации от деградации и дебилизации. Их признаки давно появились даже у представителей власти (Ельцин и др.) бизнеса, чиновников, журналистов, «ученых» (Сахаров, Лавров и др.), артистов и др. Без решения всей совокупности экономических, социальных, политических, идеологических проблем, включая реальное гражданское, патриотическое воспитание, страна обречена пребывать на задворках мировых цивилизаций, никогда не сможет вернуть былой авторитет Великой Державы!