То, что удалось однажды,
будет воплощено вновь!

Тысячи лет человечество вынашивало великую идею общества без эксплуатации, общества всеобщего равенства и братства. Конец 19-го – начало 20-го века стало временем начала ленинского, большевистского этапа борьбы за такое общество, венцом которого стал Великий Октябрь.

Впервые в истории не на 72 дня, а на почти на 70 лет люди труда взяли в свои руки государственную власть и начали преобразование общества на справедливых основах. Впервые была преодолена эксплуатация одних классов другими. Степень социального неравенства была чрезвычайно низкой: децильный коэффициент не превышал 3-5 (для сравнения – сейчас в России, по некоторым данным, 3% населения принадлежит около 90% собственности). Почти с нуля (после войн и разрухи) была создана передовая промышленность и наука, выиграна тяжелейшая в истории человечества война, и – одно из важнейших достижений! – на 80% неграмотное до революции население получило доступ к знаниям, к сокровищам мировой культуры. Почему же в конце 80-х годов советские люди позволили себя обмануть и «кровью добытое», как сказал наш поэт Гунько, «отдали даром» – позволили совершиться контрреволюции? Остановимся на некоторых из причин.

Сегодняшние «левые патриоты», да и некоторые коммунисты, склонны сводить всю проблему к «предательству» горбачёвско-ельцинской клики. Да, партгосхозноменклатурщики предали идеи коммунизма и свой народ, это факт. Но почему такое вообще стало возможным?

Если говорить о субъективных причинах, то, наверное, главнейшая – отрыв партийной верхушки от масс. Был напрочь забыт завет Ленина – следовать «принципу Парижской Коммуны: властям – никаких «денег на представительство», только одна зарплата, которая должна быть на уровне зарплаты рабочих. Ни о каких «спец-пайках», «спец-совхозах» и т.д. и речи нет. Владимир Ильич учил, что, если мы платим много буржуазным спецам, то это – плата за наше невежество и неумение. Но для самих партийцев никакой роскоши, должен строго соблюдаться партмаксимум. Про поношенные сапоги Сталина знают все, про голодные обмороки наркома продовольствия Цюрупы – многие; сам Владимир Ильич в люто голодные 1918-1922 годы отдавал в детские дома присылаемые ему со всех концов страны продуктовые подарки, а когда его, уже тяжело больного, отправили на отдых и лечение в Горки, очень переживал, что мы не можем для всех создать такие же условия.

Тяжелейший удар по кадровому составу партии нанесла Великая Отечественная война. В её боях погибли миллионы членов ВКП(б), была выбита большая часть лучшего, кадрового пролетариата, сгорело прекрасное поколение, рождённое в начале 20-х годов и пропитанное романтической героикой революции (вспомним Космодемьянскую, краснодонских молодогвардейцев и т.д.) Погибли лучшие, приспособленцев и мещан выжило больше, они воспитали потомство в своих обывательских принципах.

Имели место, конечно, и крупные политические ошибки – отказ от принципа диктатуры пролетариата, хрущёвские и косыгинские реформы. Ошибки отчасти были вызваны происками врагов социализма, отчасти – неизбежностью при пути в неведомое. Главное – учесть и не повторять их в будущем.

Таков субъективный фактор. Но существовал и объективный. История отпустила Советской стране на революционные преобразования очень мало времени. В десятилетний срок надо было провести индустриализацию, а значит, и коллективизацию. Только крупные хозяйства с машинной техникой могли дать необходимый стране хлеб, и только колхозы могли высвободить рабочие руки для великих социалистических строек.

И ещё то, о чём почему-то не пишут (или мало пишут). Опыт перехода от одной общественной формации к другой, на примере перехода от феодализма к капитализму, говорит нам, что этот процесс занимает века. Это целая эпоха революций, и среди них есть ранние (например, нидерландская 16-го века), зрелые, которые имеют самые мощные последствия (Великая Французская революция конца 18-го века) и поздние, «перезрелые» – вроде российских 1905-1907 годов и февраля 1917 года. Хотя время всё ускоряет свой ход, эпоха социалистических революций займёт, надо полагать, не менее двух столетий. Наша Великая Октябрьская в этом смысле была ранней. Соотношение сил в мире в целом между старым и новым в 20-м столетии было ещё не в пользу социализма. Поэтому старый мир смог нанести социализму такой удар в Великой Отечественной войне: мы её выиграли, но заплатили огромную, страшную цену, которая не могла не сказаться в дальнейшем. Западный империализм смог навязать нам изматывающую гонку вооружений, которая негативно отразилась на благосостоянии советских граждан, обывательски мыслящая часть которых стала с завистью смотреть на Запад. Не на роющихся в помойках бомжей, конечно, а на лопающуюся от жира «элиту».

История крупнейших буржуазных революций говорит, что за ними очень часто следовал контрреволюционный откат. Мы надеялись, что с нашей этого не случится, но, похоже, здесь действует общий закон. С одной стороны, печально, а с другой – вселяет оптимизм. Есть все основания полагать, что в 21-веке процесс восстановления революционных (а главное, социалистических!) традиций пойдёт гораздо быстрее. Собственно, он уже начался. Сначала в форме ностальгии по Советскому Союзу. Эта ностальгия в массах уже сильна и продолжает нарастать, чего не видит только слепой. И власти начинают всё чаще заигрывать с памятью о Советском Союзе, поскольку они не могут игнорировать настроения широких слоёв народа.

В глубине общественного подсознания происходит колоссальный сдвиг. Пока, в условиях СВО, он имеет больше патриотический уклон. Ставятся памятники Сталину в Великих Луках и в Бору, Дзержинскому на территории резиденции «внешней разведки», даже Ленину на освобождённой территории в Херсонской области; постоянно используются красные флаги во время нынешних боевых действий. Но интерес к коммунистическим идеям тоже пробуждается. Что особенно ценно – у молодёжи.

Юный Октябрь 17-го года сделал великое дело: доказал, что вечная мечта человечества о равенстве, братстве и всеобщем счастье – то есть о социализме и, в перспективе, о коммунизме – это не утопия, что она осуществима. Пример был явлен. То, что удалось осуществить однажды, будет воплощено вновь. Произойдёт новый, зрелый Октябрь две тысячи… сейчас ещё трудно сказать какого года. Может быть, это будет не октябрь, а апрель или июль, но, так или иначе, новая, Социалистическая (или, хотелось бы сказать – Коммунистическая) революция – не за горами.

То есть Великий Октябрь не позади нас, а впереди!

ТР