Ответ фальсификаторам Октябрьской революции (2)

Начало

Когда читаешь такое, вышедшее из-под пера бывшего главного идеолога этой самой партии, законно возникает мысль, что перед нами человек, для которого предательство - призвание и наслаждение. Что касается обращения с историческими фактами, то напомним: их безбожно перевирает не школьник, а член Российской Академии наук. Бедная Академия! Не за подобные ли научные открытия пожалован ему высший научный титул?

Последователи академика - Попов, Афанасьев, Волкогонов, Солоухин, Капустин, Б.Васильев и прочие строго следуют в русле идей своего учителя. Так, писатель В.Солоухин, забросив литературу и ударившись в историю, шокировал читателей "Огонька" (1991, № 29) следующим "открытием": "Ее именем (партии большевиков. - Ред.) группа революционеров-экстремистов 25 октября 1917 года арестовала Временное правительство, а потом и разогнала Учредительное собрание, то есть беззаконным, насильственным путем захватила власть в Российской к тому времени уже республике". И насчет гражданской войны - точно как у наставника Яковлева: развязали ее, конечно же, большевики. И С.Залыгин (Новый мир, 1966, № 12) тоже вразумляет нас и насчет насильственного переворота, и по части развязывания гражданской войны, и по многим прочим событиям, нагромождая по установленному "демократией" трафарету множество всяких нелепостей. Со многих трибун поливает грязью советскую историю писатель В.Астафьев, получая от нового режима свои тридцать серебренников.

Первая и отправная нелепость, а точнее - сознательная ложь господ фальсификаторов социалистическая революция была-де незаконна. Почему- то еще никто не отважился утверждать, что буржуазные революции в Англии, Америке и Франции тоже были незаконны. Но и англичане, и американцы, и французы считают их вполне законными, гордятся ими. Каждый год, например, французы, отмечают день взятия Бастилии как национальный праздник, поют "Марсельезу". Точно Так же чествуют свою революцию и американцы, ежегодно празднуя День независимости. А вот социалистической революции - первой подлинно народной революции - наши господа "демократы" в законности отказывают. И готовы день 7-го ноября вычеркнуть из календаря национальных праздников. На каком основании? И по какому праву в таком случае они именуют себя демократами, то есть будто выразителями воли народа?

Революции приходят, не спрашивая разрешения. Их законность - воля народа, как высшего суверена. Революции - объективный, ни от чьей воли не зависящий процесс. Его можно затормозить, как это делали жирондисты во Франции и меньшевики с эсерами в России, можно содействовать ее движению вперед, как это делали якобинцы во Франции и большевики в России, но предотвратить это явление не в силах сам Господь Бог. Они приходят там и тогда, где и когда большинство членов общества не в силах больше терпеть произвол и беспомощность властей, а власти неспособны исправить положение. Классический пример неизбежного складывания такой ситуации дает сегодняшняя Россия.

В кругах будто бы демократической интеллигенции в связи с нынешним кризисным состоянием в стране множатся лукавые идейки насчет "исчерпанности лимита на революции".По недоразумению они подчас звучат и в рядах оппозиции. (Уважаемые профессора  здесь почему-то умолчали о том , что эти, по их определению, «лукавые идейки»  об исчерпанности  в России лимита на революции  неоднократно высказывал в своих многочисленных публикациях ни кто иной как Председатель ЦК КПРФ Г.А.Зюганов - ред. сайта СКУ)

Перевод этой формулы на простой язык означает: вот мы, "демократы", точнее, березовские с гусинскими, пришли к власти и на этом точка. Никаких революций. Так будет вечно. Но вечного ничего не бывает, господа. Разве вся мировая история не подтверждает это? За разговорами о лимите на революции кроется и другое. Идеологическая обслуга нынешнего режима постоянно внушает гражданам, что революции - это кровь. Но по чьей вине была кровь? Призовем в свидетели беспристрастную историю.

Революция в строго научном смысле - это переход государственной власти от одного класса к другому. Это Маркс и Ленин, как говорится, разжевали и в рот положили. И против этого не возражали даже их идейные противники. Но этот переход может быть разным: и мирным, и немирным. Кто выступает за первый, кто за второй и почему на деле реализуется один из них? Что касается большевиков и возглавляемого ими пролетариата, то Ленин еще в конце прошлого века заявлял: мы предпочли бы взять власть мирно. Но прозорливо добавлял: господствующие классы скорее всего мирно власть не уступят. За крайне редким исключением так было во всех революциях XX века. Как правило, господствующие классы защищали свою власть с крайним ожесточением. Вот где корень зла, вот по какой причине революции обагрялись кровью. Как раз этот момент и скрывают противники коммунистов.

Яркое подтверждение тому дал революционный процесс в России на этапе от февраля к Октябрю. После свержения самодержавия установившийся в стране буржуазный режим не имел достаточно сил, чтобы обуздать революционный народ. Подавляющий политический перевес сил был на стороне повсеместно возникших Советов. Поэтому буржуазия вынуждена была допустить двоевластие. Поскольку Временное правительство не имело в те месяцы возможности прибегнуть к насилию, открывалась чрезвычайно благоприятная и крайне редкая в истории перспектива мирного решения вопроса о власти в пользу трудящихся. И большевики безоговорочно выступили за ее реализацию, выдвинув лозунг "Вся власть Советам!". Но меньшевики и эсеры, оказавшиеся тогда, по иронии истории, на короткое время во главе Советов, отвергли предложения большевиков и сорвали мирное развитие революции. Они вошли в буржуазное правительство, помогли ему собраться с силами, ликвидировать двоевластие в свою пользу.

Временное правительство немедленно пустило в ход насилие против революционного народа, расстреляло июльскую демонстрацию рабочих, солдат и матросов в Петрограде, взяло курс на установление в стране военной диктатуры. Намеченный в диктаторы ген. Корнилов двинул в конце августа верных ему преторианцев с фронта на Петроград, заявив при этом, что идет учинить революционным силам Варфоломеевскую ночь. Но, как известно, очень и очень обжегся сам, а с ним и правящий режим. Всеобщий взрыв народного возмущения попыткой навязать военную диктатуру гигантски ускорил процесс перегруппировки классовых сил в пользу социалистической революции. Кстати, этот урок очень полезно было бы помнить современным единомышленникам ген. Корнилова.

После разгрома корниловщины вновь открылась возможность мирного решения вопроса о власти. И большевики поставили его в порядок дня. И опять господа Черновы, Авксентьевы и Даны, тогдашние "демократы", отказались это сделать, хотя вполне могли. Мирный путь решения вопроса о власти оказался закрытым. Правительство Керенского приступило к подготовке новой корниловщины, а революционные силы - вооруженного восстания. Это было их законное право, как бы ни силились отрицать это все ненавистники Октября. Если большинство граждан приходит к выводу, что правящий режим не способен и не желает удовлетворить их жизненные интересы, то они вправе, даже по законам буржуазной демократии, устранить эту власть. Мирно, если она с этим благоразумно согласится, вооруженным путем, если она будет сопротивляться, что в большинстве случаев и происходило. Поэтому многочисленным лукавым плакальщикам по жертвам, с которыми сопряжены революции, можно ответить: посоветуйте обанкротившимся режимам не прибегать к гражданской войне и уйти со сцены добровольно.

Те, кто вершил и английскую, и американскую, и французскую буржуазные революции, осуществили их путем вооруженной борьбы, не спрашивая ни у кого на это разрешения, а считая ее своим законным, вполне демократическим правом, ибо воля большинства нации - высший закон. И никто их за это не корил, кроме тех, кого они свергали. И не только осуществили свое право, но и оставили по этому вопросу свой завет будущим поколениям. Откроем американскую "Декларацию независимости". Там право на восстание записано черным по белому: "Когда длинный ряд злоупотреблений и узурпаций, неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает намерение предать этот народ во власть неограниченного деспотизма (речь идет, напомним, об английской королевской власти. - Авт.), то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и на будущее время вверить свою безопасность другой охране" (Сборник документов по истории нового времени. Буржуазные революции ХVII-ХVIII вв. М., 1990. c. 126).

Французские буржуазные революционеры вписали это право в свою конституцию 1793 г., то есть придали ему силу закона: "когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть священнейшее право и неотложнейшая обязанность" (там же, с. 249). Но вот рабочие, солдаты и крестьяне России, большинство нации, поднялись на вооруженное восстание и свергли вконец обанкротившееся правительство Керенского. И, оказывается, поступили незаконно и даже преступно (?!). Именно такими пассажами переполнены желтая пресса, радио, телевидение. Но их авторы и издатели, ничтоже сумняшеся, горделиво именуют себя "демократами".

Вот уже десятилетие в сознание наших соотечественников вколачивается мысль, будто Россия до Октября благоденствовала и ни в какой революции не нуждалась. Но появились злые большевики и против воли народа учинили "авантюру семнадцатого года". Чтобы удостовериться, не сочинили ли "огоньки" и "московские новости" вкупе с себе подобными большую ложь на сей счет, полистаем предреволюционную печать, нет, не большевистскую, а проправительственную, чтоб никто не обвинил в тенденциозности.

Открываем кадетскую "Речь", газету главной правительственной партии. Передовица за 4(7) октября 1917 г. посвящена продовольственному вопросу в столице: «Стоят хвосты измученных людей, мокнут под дождем и стынут от холода, в очередях то и дело случаются обмороки, даже были смерти». Хлебный паек - 3/4 фунта, но газета предупреждала: "Придется, вероятно, в скором времени сократить хлебный паек в день до полуфунта на человека". Но, может, бедствовал только Петроград по вине нерадивого градоначальника, единомышленника Собчака? На следующий день та же "Речь" сообщала: «Многим промышленным районам, по сведениям, полученным Временным правительством, грозит голод...».

Но, может, армия, сидевшая в окопах, избежала этой участи? Нет, не избежала: голодала так же, как голодает сегодня в ельцинской России. Командующий войсками Северного фронта телеграфировал правительству: "Положение на фронте в отношении продовольствия катастрофическое... Остается доедать сухари, после которых начнется повальный голод со всеми последствиями" (Речь, 17(30) октября 1917 г.). Армейский комитет 5-й армии, в котором верховодили сторонники Керенского, буквально криком кричал от невыносимого положения в войсках: "Не может быть боеспособна армия - раздетая, голодная, забытая и преданная родной страной, когда в тылу нет власти, когда страна охвачена анархией, когда крестьяне прячут хлеб от военных реквизиций, рабочие отказываются работать на оборону, буржуазия отказывается платить военные налоги, а запасные полки отказываются идти на фронт; не может быть боеспособна армия, призванная защищать свободу и революцию, когда свобода выродилась в бесчинства, а революция - в погромы" (Речь, 12(25) октября 1917 г.). Ну, кто скажет, что эта картина нарисована не с сегодняшней действительности?

Заглянем теперь в газеты меньшевиков и эсеров, министры которых сидели в правительстве рядом с кадетами. Их газета "Известия ЦИК Советов" ныла: "...Не пришел мир так скоро, как его ожидали; не стал дешевле хлеб; по-прежнему нет одежды, обуви, земледельческих орудий. И усталые, измученные массы, не видящие скорого выхода из волчьей ямы переживаемых бедствий, мечутся в отчаянии, разбивая попадающиеся под руку лавки и амбары" (Известия, 3 октября 1917 г.). И у тех "демократов", как и у нынешних, ни слова о том, кто довел народ до такого бедствия.

Даже лидер меньшевиков-интернационалистов Ю.Мартов за полмесяца до вооруженного восстания внес в предпарламенте резолюцию, в которой говорилось: "За семь месяцев революции власть, основанная на коалиции с цензовыми элементами, обнаружила свое банкротство и полное бессилие вырвать Россию из объятий губительной войны и справиться с подтачивающей революцию разрухой во всех областях народной жизни. Во имя своекорыстных классовых интересов цензовые элементы внутри правительства и в стране делали все, чтобы затягиванием войны задержать дальнейшее развитие и укрепление революции. Эта политика планомерного саботажа и обессиливания революции со стороны цензовой части коалиции ... неизбежно вела к усилению дезорганизации в тылу и на фронте, к росту анархии и распада и к нагромождению все новых внутренних и внешних затруднений перед российской революцией. Тем не менее, наперекор тяжелым урокам семи месяцев и предостережениям социалистического меньшинства, большинство организованной демократии (имелись в виду меньшевики и эсеры. - Авт.) не нашло в себе решимости взять власть в свои руки, чтобы положить конец расшатывающей революцию политике соглашения с контрреволюционной буржуазией, чтобы устранить вскормленный коалицией безответственный личный режим (намек на Керенского. - Авт.) и твердой рукой повести страну по пути революционных преобразований и ликвидации войны" (Известия, 11 октября 1917 г.). Под этой резолюцией с некоторыми уточнениями могли бы подписаться большевики. Спасибо Мартову: на сей раз он сказал правду о буржуазной власти и одновременно ответил сегодняшним страдальцам, которые тоскуют по России, "которую мы потеряли".

Наконец, еще одно свидетельство из эсеро-меньшевистских "Известий": "У нас все находится на волоске от смерти: промышленность, армия, флот, Петроград, Временное правительство, учредительное собрание - все решительно. Малейшее напряжение, милейшая лишняя тяжесть оборвет этот волосок и тогда..." (Известия, 14 октября 1917 г.). И тогда последовало то, что неизбежно должно было последовать, - народная революция. Но сегодня в тысячах вариаций раздаются истерические вопли Яковлевых, поповых и прочих демократов" о "незаконности" Октября. Хочется ответить этим господам: врите, но знайте же меру, буржуазный режим поработал на Октябрь больше всех. Династия Романовых "подготовила" две революции за 300 лет. Милюковы с керенскими сделали неизбежным приход третьей, самой грандиозной революции всего за восемь месяцев.

На совести у будто бы демократов - еще один большой грех, а именно: они со всех колоколен тиражируют старый, давно истрепанный кадетско-эсеровско-меньшевистский миф об Октябре как о путче кучки экстремистов-большевиков, к которому-де народ не имел никакого отношения. Даже закоренелые антикоммунисты на Западе давно отказались от этой политической ноздревщины. Однако Яковлев со товарищи продолжает стоять на своем, более того, требует предать партию большевиков суду. В чем причина такого приступа маккартизма? Задумка проста до банальности: отделив партию большевиков от народа, можно насиловать историю на страницах так называемой демократической прессы, можно доказывать все, что очень хочется доказать, - и "путч", и "насильственный переворот" большевиков и многое иное. Но история, слава богу, - не уличная девка, и насиловать ее никому не дано. Есть неопровержимые факты.

Возьмем хотя бы итоги выборов в Учредительное собрание, не большевиками "выдуманные", а так сказать, официальные. Их, конечно же, знают все ненавистники Октября. Итоги свидетельствуют, что за большевиков проголосовало 9/10 рабочего класса и более половины 7- миллионной армии, то есть самая активная и жизнедеятельная часть населения страны. Но, может быть, за Временное правительство стояло крестьянство? Нет, не стояло, о чем свидетельствуют правительственные же сведения об аграрном движении накануне Октября. Из них следует, что в сентябре 1917 г. было 1690 крестьянских выступлений против помещиков и против власти, их защищавшей, а в октябре - уже 2178. По тем же явно заниженным официальным данным, 105 таких выступлений были подавлены вооруженной силой. Министр внутренних дел меньшевик А.М.Никитин сбился с ног, снимая казачьи и кавалерийские части с фронта на подавление аграрных волнений. Как справедливо указывал тогда В.И.Ленин, в канун Октября в России полыхало крестьянское восстание, что объективно означало поддержку крестьянством большевистского лозунга о неотложной ликвидации помещичьего землевладения.

Позволительно спросить у сочинителей мифа о "кучке большевиков-экстремистов", якобы совершивших путч без народа и вопреки воли народа, не свидетельствуют ли приведенные данные, что они лгут? Нет сомнения, что свидетельствуют. Но фальсификаторы не унимаются: выборы в Учредительное собрание, дескать, показали, что противников Советской власти в стране было большинство, и поэтому она незаконна. Эту затрепанную карту вот уже 80 лет выкладывают на стол против законности Октября все его противники, и прежние, и нынешние. Но эта карта крапленая. К сожалению, прежняя историография так до конца и не раскрыла тот грубый подлог, который учинили во время выборов партии противобольшевистского лагеря, прежде всего правые эсеры. Расстановка сил в стране отразилась в итогах выборов как в кривом зеркале. Сегодня собрано более чем достаточно данных, чтобы вскрыть указанный подлог.

Согласно имеющимся исследованиям, за большевиков проголосовало 24%, за кадетов - менее 5%, за меньшевиков - 2,6%. Выручила противников Советской власти партия эсеров - 40,4% (Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России. М., 1968. с. 414). Но весь фокус в том, что такой партии в момент выборов уже не существовало. Еще с лета 1917 г. она фактически раскололась на левых эсеров, сторонников передачи власти Советам, и правых эсеров, яростных защитников Временного правительства.

Левые эсеры во главе со Спиридоновой и Камковым перед Октябрем вели за собой подавляющее большинство эсеровских сторонников, которые, особенно рядовая масса, выступали в дни Октября в фактическом блоке с большевиками. В момент восстания их представители входили в Петроградский ВРК и многие местные ревкомы, на II Всероссийском съезде Советов голосовали за исторические декреты об установлении Советской власти, о земле и мире, а в декабре 1917 г. вошли в состав Совнаркома. Буквально через неделю после выборов левые эсеры на своем первом съезде организационно отмежевались от правых, но тяжелая ошибка, допущенная ими с запозданием разрыва, уже произошла. Выборы состоялись.

В избирательные списки, составленные еще до Октября, ЦК партии эсеров, в котором полностью господствовали правые, везде на первые места продвинул своих сторонников. Об этом произволе криком кричали делегаты левоэсеровского съезда, приехавшие с мест, подтвердил это почти единственный член ЦК от левых эсеров М.А.Натансон. В своем выступлении на съезде он заявил, что правые в ЦК партии "провели в эсеровских списках в Учредительное собрание почти исключительно своих кандидатов" (Протоколы I съезда партии левых эсеров (интернационалистов). М., 1918. с. 4). В результате этой махинации в Учредительное собрание попали в большинстве сторонники В.М.Чернова и Н.Д.Авксентьева.

Обман удался. Правые по существу украли голоса у левых эсеров. Что это так, подтвердили итоги голосования там, где левые эсеры все же смогли выставить самостоятельные списки. Так, в Петрограде за левых эсеров проголосовало 152 тыс., за правых - 4 тыс.; на Балтфлоте - соответственно, 30 тыс. и 14 тыс.; в Ревеле-7 тыс. и 3 тыс. (там же). На Чрезвычайном Всероссийском съезде крестьянских депутатов, открывшемся за день до выборов в "учредилку", соотношение сил было 3 : 1 в пользу левых, а в Учредительном собрании 9 : 1, но уже в пользу правых. Ленин тогда имел все основания заявить, что крестьянство было обмануто "партийным расколом" у эсеров (Ленин В.И. ПСС, т. 35, с. 111).

И это фальсифицированное собрание вот уже 80 лет его апологеты преподносят нам как подлинного "хозяина земли русской" и клеймят Советскую власть за его роспуск. Не потому ли нынешние якобы демократы так яростно защищают прежних махинаторов выборов, что сами широко практикуют фальсификации результатов голосования. Роспуск Учредительного собрания одобрили даже Колчак и Деникин. Колчак, например, считал, что роспуск большевиками Учредительного собрания "надо поставить им в плюс" (Допрос Колчака. Л., 1925). Осенью 1918 г. он арестовал собравшийся в Екатеринбурге съезд "учредиловцев", а многих его участников отправил на тот свет. Один из яростных защитников "учредилки" народный социалист С.П.Мельгунов, - тот, что написал клеветническое сочинение о красном терроре в России, - позже с горечью признал, что поднять народ на защиту Учредительного собрания не удалось, и оно "довольно бесславно ушло в историю" (Мельгунов С.П. Н.В.Чайковский в годы гражданской войны. Париж, 1929. с. 45). Но разве могло быть иначе, если в стенах собрания кучка партийных генералов без армии требовала "отменить" Октябрьскую революцию, а в это время за его стенами подавляющее большинство трудящихся повсеместно устанавливало свою, Советскую власть.

Едва ли не самым "ударным" обвинением прежних ненавистников Октября и их нынешних последователей является навешивание на большевиков ярлыков «насильников», "террористов", "поджигателей гражданской войны". Яковлев со свитой своих приверженцев твердит об этом везде и всюду и уже грозится предать партию большевиков суду за великую народную революцию. На сей озлобленный выпад наследники Октября вправе им ответить: «Лжесвидетельствуете, господа!». За ложные показания, как известно, полагается отвечать, и это раньше или позже несомненно свершится. Ведь еще в Библии сказано: не лжесвидетельствуй!

Самая великая революция была и самой бескровной. В ходе вооруженного восстания в Петрограде погибло 6 человек и 50 было ранено, в основном из числа восставших. Во время Великой французской буржуазной революции только при штурме Бастилии было убито и ранено около 200 человек. Октябрьская революция особо не нуждалась в терроре по той простой причине, что на ее стороне был огромный перевес сил. Уже на историческом II Всероссийском съезде Советов, самом представительном в тот момент народном форуме, узаконившем Советскую власть (хотя ее противники не устают кричать о ее "незаконности"), большевиков было 53% и выступавших с ними в блоке левых эсеров - 17%, то есть сторонников революции было более 2/3. На III Всероссийском съезде Советов (январь 1918 г.) блок большевиков и левых эсеров имел на своей стороне уже более 80% всех делегатов. Этот огромный перевес сил придал революции подлинно триумфальный характер и исключительный динамизм. Всего за 4 месяца Октябрь победоносно прошествовал из края в край огромной страны. В этой связи напомним, что для победы Великой французской революции потребовалось 4 года (1789-1793), а американской - более 6 лет (1776-1783).

Октябрь прошествовал триумфально, но почти бескровно. Вот бесстрастные данные на этот счет: из почти 100 губернских и других наиболее крупных центров, включая Петроград и Москву, только в 16 вопрос о власти был решен вооруженным путем, причем в скоротечной борьбе (1-2 дня), в остальных - мирно. Наиболее ожесточенное сопротивление контрреволюция оказала в Москве, но тоже обожглась. Бессилие противников Советской власти особенно ярко показал бесславный финал сопротивления главного антисоветского очага на Дону. Его предводитель атаман А.М.Каледин, убедившись в безнадежности остановить революцию, заявил на заседании своего правительства: "Положение наше безнадежно. Население не только нас не поддерживает, но настроено к нам враждебно. Сил у нас нет, и сопротивление бесполезно". Он сложил с себя полномочия войскового атамана и в тот же день, 29 января 1918 г. (ст. стиля), покончил с собой (Деникин А.И. Очерки русской смуты, т. 2. с. 220). Тем самым на планах внутренней контрреволюции - перечеркнуть Октябрь - была поставлена многозначительная точка.

Казалось бы, приведенные факты должны были бы посрамить фальшивомонетчиков от истории. Но не тут-то было! Один из них, профессор М.Капустин, в своей раздувшейся от вымыслов "Утопии" в 33 печ. листа применительно к периоду триумфального шествия Советской власти, ничуть не смущаясь, уверяет своих читателей, будто "эта власть" утверждалась "на крови и костях" (Указ. соч. с. 143).

Широчайшая поддержка Октября большинством трудящихся, считавших революцию своей, кровной, открыла перспективу свести борьбу за власть к минимуму жертв. Об этом сразу же после победы вооруженного восстания заявил В.И.Ленин: "Нас упрекают, что мы применяем террор, но террор, какой применяли французские революционеры, мы не применяем и, надеюсь, не будем применять" (Ленин В.И. ПСС, т. 35. с. 63). Как и во всех революциях, в Октябре ответные удары наносились лишь тогда и в той мере, когда и в какой мере это вызывалось сопротивлением контрреволюции. Поскольку это сопротивление до начала гражданской войны и военной интервенции было относительно слабым и скоротечным, первые месяцы Советской власти характеризовались ее весьма терпимым отношениям к своим противникам. Многие из их рядов засвидетельствовали этот знаменательный факт перед историей. Так, член ЦК партии меньшевиков Д.Далин, уже находясь в эмиграции и подводя итог пережитому, писал: "И отнюдь не сразу они (большевики. - Авт.) вступили на путь террора. Странно вспоминать, что первые 5-6 месяцев Советской власти продолжала выходить оппозиционная печать, не только социалистическая, но и откровенно буржуазная. Первый случай смертной казни имел место только в мае 1918 г. На собраниях выступали все, кто хотел, почти не рискуя попасть в ЧК. "Советский строй" существовал, но без террора... Гражданская война дала действительно толчок развитию террора" (Далин Д. После войн и революций. Берлин, 1922. с. 24-25).

А вот еще одно авторитетное свидетельство, его автор - РЛоккарт, очевидец тех событий. Он вспоминал: "Петербургская жизнь носила в те недели довольно своеобразный характер... Террора еще не существовало, нельзя было даже сказать, чтобы население боялось большевиков. Газеты большевистских противников еще выходили, и политика Советов подвергалась в них жесточайшим нападкам...". Усиление красного террора, подчеркивает далее Локкарт, "явилось следствием обострения гражданской войны. В гражданской же войне немало повинны и союзники... Нашей политикой мы содействовали усилению террора и увеличению кровопролития" (Локкарт Р. Буря над Россией. Рига, 1933. с. 227). Может быть, обличающим большевиков в развязывании террора Яковлеву, Капустину, Афанасьеву и прочим любителям сочинять небылицы есть что возразить процитированным авторам, свидетелям тех событий?

Нет, Советская власть, как и заявлял Ленин, проявляла к своим политическим противникам большую выдержку и терпимость. Она отпустила под честное слово ген. Краснова, возглавлявшего поход мятежников на Петроград. Где он потом оказался и сколько пролил рабоче-крестьянской крови, всем хорошо известно. Отпустили юнкеров, защищавших Зимний, и они, не переводя дыхания, 29 октября подняли мятеж в столице, чтобы открыть путь войскам Краснова. Московских юнкеров, заливших кровью улицы города, даже не подвергли аресту и в соответствии с соглашением о прекращении военных действий отпустили с миром по месту жительства. Вскоре многие из них объявились на Дону в рядах Добровольческой армии Деникина. Был отпущен на свободу один из главных виновников московского кровопролития председатель "Комитета общественной безопасности" эсер В.В.Руднев, а через год, в ноябре 1918 г., он уже в Яссах (Румыния) в составе белогвардейской делегации слезно упрашивал союзников об ускорении интервенции против РСФСР.

В первые дни Октября в столице раскрыт заговор во главе с ярым черносотенцем В.М.Пуришкевичем. Улики налицо: письмо к атаману Каледину. В нем говорилось: "Мы ждем вас сюда, генерал, и к моменту вашего прихода выступим со всеми наличными силами". У Пуришкевича уже готов был и план действий: "Надо начать со Смольного института и потом пройти по всем казармам и заводам, расстреливая солдат и рабочих массами" (Красный архив, 1928, № 1. с. 171). Естественно, следует арест, а вскоре... амнистия по случаю праздника 1 Мая (1918 г.). И где же Пуришкевич? Он в упомянутых уже Яссах агитирует за военную интервенцию, затем помогает Деникину в походе на Москву.

Командарм 5-й армии В.Г.Болдырев за саботаж перемирия на фронте был осужден на три года заключения, но по той же первомайской амнистии великодушно помилован. Генерал не стал терять времени, и вот уже он в составе Уфимской директории в качестве главкома ее      вооруженных сил.

Ген. В.В.Марушевский, начальник Генерального штаба, за саботаж против новой власти Подвергнут аресту. Но покаялся, как и Краснов, и собственноручно написал: "Современной власти считаю нужным подчиняться и исполнять ее приказания". Будучи отпущен на свободу, он спешит в Архангельск, занятый интервентами, и становится главкомом белогвардейской армии Северной области.

Были освобождены из-под ареста министры-социалисты Временного правительства К.А.Гвоздев, Л.М.Никитин и С.Л.Маслов. По уверениям В.Солоухина и редакции "Огонька", они были утоплены в Неве. На самом же деле оказались первые два в белогвардейском стане в качестве руководителей кооперации Юга России и, так сказать, нештатных интендантов армии Деникина, а третий в кресле министра правительства Северной области. И так далее. Примеров "либерализма" большевиков не перечесть. И законно возникает вопрос: не много ли гуманности и великодушия проявили они по отношению к своим непримиримым врагам и не лгут ли с хлестаковским размахом нынешние якобы демократы о "жестокостях" большевиков? Факты доказывают, что лгут и по-крупному.

Партию большевиков Яковлев и компания очень хотят усадить на скамью подсудимых будто бы за развязывание гражданской войны. Взглянем в лицо неопровержимым фактам. Оказывается, "напутал" профессиональный предатель с адресом обвинения.

Как известно, со II Всероссийского съезда Советов, где посланцы всей страны решали вопрос о власти, меньшевиков и эсеров никто не удалял. Они ушли сами, не желая подчиняться воле большинства народа. "Мы, - напоминал в те дни Ленин, - предлагали разделить власть... К участию в правительстве мы приглашали всех... Мы хотели советского коалиционного правительства. Мы из Совета не исключали никого. Если они не хотели совместной работы, тем хуже для них" (Ленин В.И. ПСС, т. 35. с. 36-37). Условие было одно - и глубоко демократическое: признать волю большинства народа по вопросу о власти, о земле и мире. Но клявшиеся в приверженности демократии меньшевики и эсеры это условие отвергли и с угрозами и бранью удалились из Смольного в городскую думу спешно создавать "Комитет спасения родины и революции", то есть штаб по спасению контрреволюции, развязыванию гражданской войны, в которой затем обвинили большевиков. И вот уже агенты комитета - в стане войск Краснова-Керенского, среди петроградских юнкеров, в Ставке, в Москве, в провинции торопят своих немногочисленных приверженцев к свержению Советской власти.

Вот как оценил их действия - кто бы вы думали? - меньшевик Н.Суханов: "Это был заговор. И это был заговор контрреволюционный, корниловский - не только по возможным последствиям, но и по самому существу. Это был заговор, устроенный кучкой обанкротившихся политиканов - против Петербургского Совета, против законного Всероссийского съезда Советов, против подавляющего большинства народных масс, в котором они сами были также неприметны, как в океане щепки и обломки разбитого бурей корабля" (Суханов Н. Записки о революции. Берлин-Пб.- М., 1923, кн. 7. с. 287-288). Были и среди меньшевиков люди, подчас умевшие говорить правду.

После краха мятежей Краснова-Керенского, петроградских и московских юнкеров Ленин заявил: "Мы не хотим гражданской войны. Наши войска проявили большое терпение. Они выжидали, не стреляли, и сначала ударниками было убито трое наших. К Краснову были применены мягкие меры. Он был подвергнут лишь домашнему аресту. Мы против гражданской войны" (Ленин В.И. ПСС, т. 35. с. 53). В Москве ВРК дважды вступал в перемирие с юнкерами, но они каждый раз срывали его, навязывая революционным силам вооруженную схватку, и, в конечном счете, проиграли ее. Но население Москвы заплатило за эту авантюру, по некоторым данным, пятью тысячами жертв.

Обличители большевиков жульнически уходят от вопроса: зачем победившей революции разжигать Гражданскую войну, если ее первейшая задача-установить мир и быстрее обеспечить массам, ее свершившим, то, за что боролись. Любая гражданская война только колоссально затрудняет эту задачу. Для противной же стороны гражданская война - это главное средство, победив революцию, вернуть власть. Так оно и было не только в нашей революции, но и во многих других. Эта простая истина опрокидывает все ухищрения фальсификаторов свалить вину с больной головы на здоровую.

Крах первых антисоветских мятежей не отрезвил сторонников реставрации. Последовали новые вспышки агонизировавшей контрреволюции-на Дону, на Украине, в Белоруссии, на Урале, в Средней Азии. И с тем же результатом. Первый раунд попыток развязать против Советской власти полномасштабную гражданскую войну собственными силами окончился для свергнутой буржуазии плачевно. Один из ее вдохновителей и советников упомянутый уже английский дипломат Р.Локкарт объяснил причину этого предельно ясно: генералы Алексеев, Деникин, Каледин и другие очень хотели сбросить большевиков. "Для этой цели, - подчеркивает он, - они, без поддержки из-за границы, были слишком слабы, потому что в их собственной стране они находили опору только в офицерстве, которое было само по себе уже очень ослаблено" (Локкарт Р. Указ соч. с. 234). Надо полагать, что этот человек знал, что говорил, в отличие от нынешних ниспровергателей Октября, хотя многие из них увенчаны учеными степенями и званиями вплоть до ранга академиков. Почитали хотя бы пятитомник А.И.Деникина "Очерки русской смуты". В них генерал с солдатской прямотой поведал буквально по дням, кто, когда и как готовил полномасштабную гражданскую войну против Советов.

К весне 1918 г. стало ясно, что собственными силами с революционной властью не справиться, нужна иностранная помощь. Многие в стане противников большевиков понимали, что придется поплатиться национальным суверенитетом. Но шли на предательство сознательно. Союзники встречали Савинковых и Аргуновых с распростертыми объятиями, так как не менее их стремились свергнуть власть Советов. Созданные весной 1918 г. подпольные межпартийные центры - "Правый центр", "Левый центр", "Союз возрождения России", савинковский "Союз защиты родины и свободы" осаждают иностранные посольства, умоляя ускорить интервенцию.

Один из лидеров "Союза возрождения России" эсер А.Аргунов признавал: "С самых первых шагов своей деятельности Союз вошел в правильные и частые сношения с представителями союзных миссий, находившихся в Москве, Петрограде и Вологде, главным образом при посредничестве французского посланника г-на Нуланса. Представители союзников были подробно ознакомлены с задачами Союза и его составом и неоднократно выражали свою готовность всячески ему содействовать, вполне разделяя взгляды Союза как на задачи внутренней, так и внешней политики, причем заявления о содействии носили не частный, а официальный характер, так как сопровождались обычно ссылками на то, что образ действий этих представителей встречает одобрение со стороны их центральных правительств" (Аргунов А. Между двумя большевизмами. Париж, 1919. с. 6).

Ободренная обещанием и финансовой поддержкой союзных послов, пятая колонна в лице указанных центров и "союзов" не сидит сложа руки, а на полученные деньги спешно вербует офицерство, создает военные организации с целью проложить дорогу интервентам. Как это делалось, желающие могут узнать, например, из брошюры Б.Савинкова "Борьба с большевизмом". В ней он рассказывает, как готовил известные мятежи в Ярославле, Рыбинске и других поволжских городах по указанию французского посла Нуланса.

О планах действий подпольных формирований поведал в своих воспоминаниях глава "Союза возрождения" народный социалист В.А.Мякотин: «Предполагалось в определенный, заранее выбранный момент перебросить все силы этих военных организаций в район, близкий к тому месту, где союзники могли бы высадить свои войска, и тогда поднять в этом районе восстание, провозгласить новую власть и начать набор армии, которая могла бы действовать совместно с союзниками» (Мельгунов С.П. Н.В.Чайковский в годы гражданской войны. Париж, 1928. с. 60). Савинков, как свидетельствует всезнающий Локкарт, "понукаемый обещаниями французов, уже занял Ярославль, город на пути из Москвы в Архангельск". На тайных совещаниях вырабатываются планы будущих белогвардейских правительств, подбираются и переправляются в эти районы кадры их руководителей (Чайковский, Аргунов, Зензинов, ген. Болдырев, Степанов, Федоров и другие).

2 мая 1918 г. Верховный военный Совет союзников в Версале принимает решение использовать в качестве авангарда своих интервенционистских сил 50-тысячный чехословацкий корпус, находившийся в России, но уже являвшийся официально частью французской армии. Это решение все, кто сомневается, могут прочесть в документальном приложении к воспоминаниям Э.Бенеша. Выполняя его, 25 мая 1918 г. корпус, заранее сосредоточенный на дороге от Пензы до Владивостока, поднимает грандиозный антисоветский мятеж и захватывает огромную территорию от Волги до Тихого океана. Под защитой и при поддержке чехословаков на оккупированной территории, как грибы после дождя, возникают белогвардейские правительства - Самарское, Уральское, Сибирское и ряд других, затем Уфимская директория и наконец "верховный правитель Сибири" Колчак. В брешь, пробитую корпусом на востоке, высаживается 200-тысячная армада войск союзников - японцев, американцев, французов, англичан и итальянцев. Чехословацкий корпус роль авангарда интервентов выполнил успешно, за что союзники обещали Масарику предоставить Чехословакии независимость.

Одновременно по единому плану Верховного военного совета Антанты на Севере высаживается десант союзников, который вместе с уже находившимися там интервентами превысил 20 тыс. человек. Под их защитой появляется белогвардейское правительство Чайковского. Чуть позже, в конце 1918 г., на юге России высаживается десант интервентов под командованием французского ген. Франше де Эспере численностью более 30 тыс. штыков и оккупирует Одессу, Николаев, Севастополь, Новороссийск. Это была подмога Добровольческой армии Деникина. В Закавказье прибывает из Персии 10-тысячный отряд англичан под началом ген. Денстервиля, в Закаспий- тоже английский отряд во главе с ген. Маллесоном. В Прибалтике английские корабли блокируют РСФСР с моря. А от Балтики до Черного моря с запада - стена германских штыков численностью в 280 тыс. Общая численность интервентов переваливает за миллион. Под их прикрытием и при всемерной поддержке гражданская война на необъятных просторах России запылала адским, всепожирающим огнем. Советская Россия буквально была схвачена за горло, зажата в смертельные тиски и разодрана на части.

И каким же чудовищным лицемерием надо обладать, чтобы делать вид, как это делают Яковлев, Волкогонов, Афанасьев, Латышев и прочие, будто всего этого не было, а был лишь красный террор Ленина и большевиков. Ни в одном сочинении этой рати фальсификаторов об интервентах и жесточайшем белом терроре - ни слова! Нет, солнца правды ладонью лжи не затмить. Еще живы свидетели той страшной трагедии, и могилы героев Октября на фронтах той войны не поросли травой забвения.

Попытки нынешних термидорианцев вытравить из памяти людей сияющий образ Великого Октября, исказить и заляпать грязью, опорочить его творцов и героев - обречены. Пока живо человечество, оно будет через все преграды устремляться к идеалам справедливости, добра и мира, которые впервые начала осуществлять самая великая из всех революций. Идеи и дело Октября будут жить вечно.

Д.ист.наук, проф. П. А. Голуб,
Д.ист.наук, проф. В. М. Иванов,
Д.филос.наук, проф. Р.И.Косолапов,
Д.ист.наук, проф. И.П. Осадчий,
Д.филос.наук, проф. Ю.К. Плетников,
Д.филос.наук, проф. В. А. Сапрыкин,
Д.филос.наук, проф. В.В. Трушков,
Д.экон.наук, проф. Ю.В. Фокин,
Д.юр.наук, проф. С.А. Чибиряев,
Академик Российской Академии сельскох. наук В С. Шевелуха.

12 июля 1997 года.