О лозунге поражения «своего» правительства
в империалистической войне
(Теория и дискуссия о современности) -2

И. Ферберов

Часть 1.Часть 2. Часть 3

Мы уже сказали, что лозунги обязательно должны соответствовать конкретной ситуации в стране и в мире. Лозунг поражения своего правительства в империалистической войне был выдвинут Лениным практически с самого начала войны. Этот выбор был сделан Лениным уже в сентябре 1914 г. Он писал тогда в статье «Война и Российская социал-демократия»: «Для нас, русских с.-д., не может подлежать сомнению, что с точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом было бы поражение царской монархии, самого реакционного и варварского правительства, угнетающего наибольшее количество наций и наибольшую массу населения Европы и Азии» (ПСС, т. 26, стр. 21).

Затем этот лозунг был подробно рассмотрен и обоснован в статье В.И. Ленина «О поражении своего правительства в империалистской войне» (ПСС, т. 26, стр. 286—291). Статья была опубликована в газете «Социал-Демократ» № 43, 26 июля 1915 г.

Давайте же рассмотрим, какова была та самая конкретная ситуация в те дни.

Собственно, В.И. Ленин это и делает в своей статье. Он пишет:

«Война не может не вызывать в массах самых бурных чувств, нарушающих обычное состояние сонной психики. И без соответствия с этими новыми, бурными чувствами невозможна революционная тактика.

Каковы главные потоки этих бурных чувств? 1) Ужас и отчаяние. Отсюда — усиление религии. Церкви снова стали наполняться, — ликуют реакционеры. «Где страдания, там религия», говорит архиреакционер Баррес. И он прав. 2) Ненависть к «врагу» — чувство, разжигаемое специально буржуазией (не столько попами) и выгодное только ей экономически и политически. 3) Ненависть к своему правительству и к своей буржуазии — чувство всех сознательных рабочих, которые, с одной стороны, понимают, что война есть «продолжение политики» империализма, и отвечают на неё «продолжением» своей ненависти к своему классовому врагу, а с другой стороны, понимают, что «война войне» есть пошлая фраза без революции против своего правительства».

Добавим от себя: крестьянство России не одобрило войну, тем более что основная тяжесть издержек и потерь от войны легла именно на крестьянство русских областей. Сегодняшние трудящиеся тоже не горят энтузиазмом оставить свои семьи и идти умирать за интересы олигархов: чтобы газопроводы не взрывали, а они работали; чтобы зерновые сделки не срывали, а выполняли условия России; чтобы аммиакопровод на Одессу функционировал; чтобы санкции сняли и пр. пр. Т.е. чтобы российских предпринимателей не обижали, хотя число миллиардеров, несмотря на войну, растет, а их совокупное состояние ставит рекорды. Поэтому власти вынуждены приспосабливаться к объективно сложившейся ситуации и выдвигать на первый план пропаганды борьбу с бандеровскими нацистами, защиту от агрессии НАТО и планов расчленения России. Это работает и находит справедливую поддержку у части народа. А установленный порядок — воевать за хорошие деньги, которые даже ударным трудом «на гражданке» не вдруг заработаешь, существенно изменил ситуацию. Пропагандисты всех уровней утверждают, что молодые парни идут записываться на службу, побуждаемые патриотическими порывами и ненавистью к фашистам. И иногда это действительно так. Но при этом пропагандисты не забывают, а наоборот, выдвигают на первый план, в своих рекламных материалах указать немалые суммы, которые бойцы получат за свою службу и риски жизнью. Эти пропагандисты утверждают, что практически нет таких людей, которые шли бы на риск смерти только за деньги. Однако, они старательно забывают о таком институте, как наёмничество, процветавшее во всех классовых государствах с древности и до наших дней.

Но, вернемся в начало двадцатого века и проследим развитие событий далее. Государство входило в войну 1914 г. в состоянии общего кризиса и надолго сплотить общество просто патриотическим проектом не могло. (Кстати, похоже, что эта картина наблюдалась как тогда, так вырисовывается и сейчас). Раскол с течением времени мог только углубляться, и шансы монархического (а теперь нынешнего олигархического) режима «выйти живым» из этого кризиса были очень невелики.

Царский режим попал в порочный круг: для ведения войны он был вынужден поставить под ружье огромную армию — 15 миллионов крестьян и рабочих. В эту армию пришло и получило оружие поколение, которое подростками пережило большие и малые «кровавые воскресенья» 1905-1907 гг., прошло через свои «Ленские расстрелы». Осознав в армии все свои проблемы и организовавшись, значительная часть этого поколения неминуемо повернуло бы оружие против «белой кости», поддержав намечавшуюся революцию и гражданскую войну в тылу. Это в те годы после февраля было всё очевиднее, и все обдумывали свой выбор в грядущем столкновении.

Писатель М.М. Пришвин записал в дневнике 21 мая 1917 г.: «По городам и селам успех имеет только проповедь захвата земли внутри страны и вместе с тем отказ от захвата чужих земель. Первое дает народу землю, второе дает мир и возвращение работников. Всё это очень понятно: в начале войны народ представлял себе врага-немца. После ряда поражений он почувствовал, что враг народа — внутренний немец. И первый из них, царь, был свергнут. За царем свергли старых правителей, а теперь свергают всех собственников земли. Но земля неразрывно связана с капиталом. Свергают капиталистов — внутренних немцев» (М.М. Пришвин. Дневники. 1914- 1917. М., Московский рабочий. 1991).

Теперь обратим особое внимание на методологию анализа, проводимого Лениным. Заметьте — он рассматривает ситуацию с точки зрения не абстрактно-общенародной, демократической и тем более — не с точки зрения буржуазной, а именно с пролетарской, классовой. Его интересует ситуация с точки зрения цели пролетариата, а именно — с точки зрения его борьбы за приближение революции. И тактика в его анализе рассматривается только одна — революционная. При этом Ленин исходит и из общих закономерностей, установленных марксистской наукой. Он напоминает нам часто забываемую истину: война есть продолжение всей предыдущей политики. И характер войны целиком определяется той политикой, которую господствующий класс проводил перед войной. Эта политика не изменяется с началом войны, она последовательно продолжается, хотя уже и другими методами. Ленин понимает, что классовая борьба немыслима без классовой ненависти. Он чётко указывает: «Нельзя быть нелицемерным противником «гражданского (= классового) мира», не возбуждая ненависти к своему правительству и к своей буржуазии!!» И делает из этой очевидной мысли логический вывод: «Нельзя возбуждать ненависть к своему правительству и к своей буржуазии, не желая им поражения». Ленину приходится в этой статье подробно разбирать различные возражения оппортунистов всех мастей, приводящих, с их точки зрения, неопровержимые доводы против данного лозунга и выдвигающих различные другие лозунги, с их точки зрения, разумные и реалистичные. Например, «Революционная борьба против войны» (Троцкий). По этому поводу Ленин пишет, что этот лозунг «есть пустое и бессодержательное восклицание, на которое такие мастера герои II Интернационала, если под ней не разуметь революционные действия против своего правительства и во время войны. Достаточно чуточку подумать, чтобы понять это. А революционные действия во время войны против своего правительства, несомненно, неоспоримо, означают не только желание поражения ему, но на деле и содействие такому поражению». Троцкому и другим революционерам фразы видится, что желать поражения России — значит желать победы Германии. Другие его единомышленники тоже утверждают, что желание поражения всех правительств — бессмыслица, потому что победить может либо Россия, либо Германия. (Кстати, сегодня подобный аргумент снова весьма популярен). Однако Ленин поясняет, что подобная логика есть логика буржуазная, они рассматривают войну с точки зрения буржуазных государств, а не с точки зрения борьбы за революционное ниспровержение этих государств. Ленин втолковывает очевидную истину: «Революция во время войны есть гражданская война, а превращение войны правительств в войну гражданскую, с одной стороны, облегчается военными неудачами («поражением») правительств, а с другой стороны, — невозможно на деле стремиться к такому превращению, не содействуя тем самым поражению». И далее: «От «лозунга» поражения потому и открещиваются шовинисты …, что этот лозунг один только означает последовательный призыв к революционным действиям против своего правительства во время войны. А без таких действий миллионы ррреволюционнейших фраз о войне против «войны и условий и т.д.» не стоят ломаного гроша».

Или взять лозунг »Ни побед, ни поражений», предлагаемый тогда же другими оппортунистами. Ленин пишет: «Это — именно перенесение вопроса в плоскость войны правительств (которые, по содержанию лозунга, должны остаться в старом положении, «сохранить свои позиции»), а не борьбы угнетенных классов против своего правительства! Это есть оправдание шовинизма всех империалистских наций, буржуазии которых всегда готовы сказать, — и говорят народу, — что они «только» борются «против поражения». И разъясняет далее: «Этот лозунг, если вдуматься в него, означает «гражданский мир», отказ от классовой борьбы угнетенного класса во всех воюющих странах, ибо классовая борьба невозможна без нанесения ударов «своей» буржуазии и «своему» правительству, а нанесение во время войны удара своему правительству есть государственная измена, есть содействие поражению своей страны. Кто признает лозунг «ни побед, ни поражений», тот лишь лицемерно может стоять за классовую борьбу, за «разрыв гражданского мира», тот на деле отрекается от самостоятельной, пролетарской политики, подчиняя пролетариат всех воюющих стран задаче вполне буржуазной: охранять от поражений данные империалистские правительства. Единственной политикой действительного, не словесного, разрыва «гражданского мира», признания классовой борьбы, является политика использования пролетариатом затруднений своего правительства и своей буржуазии для их низвержения. А этого нельзя достигнуть, к этому нельзя стремиться, не желая поражения своему правительству, не содействуя такому поражению».

А по поводу этого «страшного» обвинения в государственной измене (которое зачастую выдвигается и против нынешних революционеров) Ленин говорит вполне откровенно: «Кто пишет против «государственной измены», против «распада России», тот стоит на буржуазной, а не на пролетарской точке зрения. Пролетарий не может ни нанести классового удара своему правительству, ни протянуть (на деле) руку своему брату, пролетарию «чужой», воюющей с «нами» страны, не совершая «государственной измены», не содействуя поражению, не помогая распаду «своей» империалистской «великой» державы». Думается, нынешним «левым» патриотам буржуазной России есть над чем задуматься, читая эти чеканные мысли великого Ленина, остающиеся верными во все времена. И совсем не только в связи с войной. В мирное время призывы к революции и подготовка к низвержению существующего строя точно так же рассматривается властями как государственная измена. (И со своей точки зрения они правы. С точки зрения своего класса).

При этом, конечно, никак нельзя забывать про учет всех конкретных сопутствующих условий для всех сторон. Например, как отмечал Димитров на конгрессе Коминтерна: «Сейчас трудящимся массам в ряде капиталистических стран приходится выбирать не между пролетарской диктатурой и буржуазной демократией, а между буржуазной демократией и фашизмом». И сознательные рабочие в этих странах поднимались на борьбу против фашизма в своих странах.

Ленин не отмахивается и против серьёзных возражений против своего лозунга. Он сам подсказывает своим оппонентам аргументы «против», приводя вот такую мысль:

«Кто серьезно хотел бы опровергнуть «лозунг» поражения своего правительства в империалистской войне, тот должен был бы доказать одну из трех вещей: или 1) что война 1914—1915 гг. не реакционна; или 2) что революция в связи с ней невозможна; или 3) что невозможно соответствие и содействие друг другу революционных движений во всех воюющих странах». Рассмотрим и мы эти три возражения применительно к нынешней ситуации в России.

Для рассмотрения и доказательства первого положения необходимо придётся доказать, что политика господствующего класса РФ перед войной была не реакционна, т.е. не то, чтобы она была прогрессивна, а что именно не она привела к войне. Не думаю, что кто-либо из серьёзных аналитиков возьмётся доказывать, что политика РФ была прогрессивной. Это очевидная чушь. И в документах РКРП однозначно указано, что вина российского капитализма, свершившейся контрреволюции несомненна. Именно капитализм принес войну на земли бывших братских народов. В этом смысле политика российского буржуазного класса, безусловно, реакционна (а этот смысл — классовый, т.е. единственно правильный). Если же рассматривать политику со стороны США и НАТО и противостоящую ей политику со стороны российского государства, то такое рассмотрение есть рассмотрение с позиций государств, т.е. буржуазии, а не с позиций пролетариата. При этом, конечно, народы и пролетарские массы всегда оказываются втянутыми в борьбу империалистических сил, но это не борьба пролетариата против своей буржуазии, а борьба одной буржуазии против другой. Ни одна из этих буржуазных сил никак не борется за интересы пролетариата. И не может бороться, потому что эти интересы — буржуазии и пролетариата — враждебны между собой. Так что тут пролетариат борется не за свои интересы, а за интересы классового врага.

Российский капитализм и власти РФ — классовые союзники своему нынешнему противнику. Более того, мы помним, как Ельцин, выступая в конгрессе США, провозглашал: »Господи, благослови Америку!», — а затем сам Путин просился у Клинтона принять Россию в НАТО. Российский буржуазный класс рассчитывал, что его примут в мировую элиту на равных. По крайней мере, не будут особенно ущемлять в правах и возможностях. И первые годы, при Ельцине и раннем Путине, послушно, даже с энтузиазмом, власти руководствовались советами и прямыми указаниями с Запада. Сворачивали собственное высокотехнологичное производство, науку, вооруженные силы. Развивали в основном лишь сырьевые отрасли и первичную переработку. Но на мировом капиталистическом рынке, как и предупреждали коммунисты, даже ослабленная Россия (как и любая другая страна) равной среди других сильнейших держав никому не нужна. Весь патриотизм Путина и российского правящего класса, образно говоря, сводился к желанию самим без помех и обременений эксплуатировать российские газо-нефтяные трубы, присваивать ренту с продажи природных ископаемых, но им и этой возможности не предоставили. Целью самого сильного в мире империализма США и его союзников являлось не просто ослабление российского конкурента, а его подавление, а возможно и расчленение. Если не получится иметь дело с одним послушным и слабым конкурентом, что с их точки зрения было бы вполне логично и более желательно, чем с несколькими возможно непредсказуемыми, они решили, что слишком большая территория и ресурсы принадлежат одному государству. Пытаются продолжить то расчленение, которое уже состоялось, причём, тогда, в 1991г., усилиями именно прежде всего российской буржуазии. Сегодня рассматривают вариант решения этой задачи уже без нее и, конечно, как всегда, без всякого учета мнения народа. Расчленение СССР нанесло катастрофический удар рабочему классу. Нежелательно для рабочего класса России также и возможное расчленение России. И в такой же мере нежелательно и расчленение Украины, которое реально осуществляется другой стороной конфликта). Капиталистами наиболее сильных держав капиталистического мира целенаправленно велась политика вбивания клиньев в отношения России с бывшими республиками Союза, стягивалось кольцо НАТО вокруг РФ. Капиталистические власти с обеих сторон целенаправленно и последовательно вели работу по стравливанию народов России и Украины. С этой целью империализм пошел даже на поощрение возрождения на Украине и использования в карательных целях обыкновенного фашизма бандеровского образца 1941 — 45 гг. при практически полном согласии российских властей. Открытые военные действия по отношению к народу Донбасса ведутся по крайней мере с 2014г. Поэтому действительная сущность войны со стороны США и НАТО, которая ведется руками нацистской Украины, является однозначно империалистической, агрессивной, захватнической.

Рассмотрим вопрос о фашизме и, якобы, противодействии ему со стороны России. Фашизм есть форма осуществления диктатуры буржуазии. Одна из двух современных форм. Буржуазия какой-либо страны переходит от одной формы своего господства к другой в тех случаях, когда ей это необходимо, — в случае опасности для неё сохранения власти в другой форме. К фашизму буржуазия той или иной страны переходит в тех случаях, когда для неё возникает опасность её свержения поднявшимися угнетёнными классами. А вовсе не потому, существует или не существует то или иное другое буржуазное государство. Италия, Германия, Испания, Чили перешли к фашизму в условиях существования реального антифашистского государства — Советского Союза. Украина перешла к фашизму в условиях существования России. Ни существование СССР, ни существование России не помешало переходу к фашизму в этих странах.

За последние 32 года именно в России господствующий класс в 1993 году первым совершил гос. переворот чисто фашистскими методами. А затем сменил своё господство на буржуазную демократию. При этом не существует чётко прорисованной границы между этими двумя формами, они переливаются одна в другую порой без резких границ. Например, фашистский переворот в России быстро перешёл в буржуазную демократию практически без потрясений. Так же и в Испании. Таким образом, является ли Россия антиподом фашизма? Да ни в какой степени. Мы уже отметили, что Россия сама уже переходила к фашизму в недавнем прошлом.

Заметим ещё и то, что само по себе существование России никак не предотвратило судьбу Югославии, Ирака, Ливии. Когда осуществлялся бесчеловечный разгром Югославии, её президент Милошевич обратился к России с не такой уж большой просьбой — предоставить ей всего два комплекса С-300, что могло бы помешать авиации НАТО стирать югославские города с лица Земли и уничтожать братский славянский народ. Россия отказала в этой просьбе. А затем батальон российских войск принимал участие в действиях НАТО на территории Югославии, он действовал под общим командованием генерала НАТО.