В момент, когда я пишу этот текст, в
Словении продолжается мощное социальное восстание, и с еще более сильной
политической решительностью оно вступает в новую стадию политической зрелости.
То, что началось как изолированная
вспышка в конце ноября 2012 в Мариборе, втором по
величине городе Словении, распространилось на другие города, и несколько недель
спустя достигло вершины на Все-словенском восстании, собравшем беспрецедентное число участников по всей стране.
Картины
беспорядков, разбитых окон, слезоточивого газа и полицейских репрессий говорили
о беспрецедентном политическом насилии на улицах. Социальное восстание также
разожгло пламя, в котором сгорели главные мифы словенской истории успешного
перехода от социалистического прошлого.
****Протест в Любляне 8 февраля. Bojan Stepančič
Мираж совершенно нового мира рассеялся
и неолиберализм с европейским лицом показал, наконец, свой самый подлинный и чудовищный
облик. Сказка общества свободного рынка и справедливых выборов в правовом
государстве, которое, как считалось, берегло молодую демократию, была утоплена
в некогда вкусном «Каберне Словиньон».
В недели декабря 2012 десятки тысяч
людей вышли на улицы, занимая центральные площади и скандируя известные теперь
политические лозунги: «Хватит!», «С ними покончено!», «Все они — мошенники!»,
«Мы отдаем Парламент, но не улицы!»
Политическое осуждение
коррумпированного политического класса получило существенное подтверждение в
докладе общественного Комитета против коррупции, который нашел убедительные
доказательства причастности двух ключевых фигур словенской политической арены,
Янеза Янши (премьер-министр и глава правых словенских демократов) и Зорана Янковича
(мэр Любляны и лидер главной центристской партии «Позитивная Словения») к
главным коррупционным скандалам.
Вместо того чтобы взять на себя полную
ответственность и уйти в отставку, они и многие другие сохраняют свои
незаконные политические мандаты. Доклад о коррупции еще больше подлил масла в
огонь, и даже радикализировал требования общественного движения. Произошел
переход от изначальной морализующей критики деятельности коррумпированных
государственных чиновников к критике политического класса и системы в целом.
Протестующие осознали, что прогнило что-то в словенском государстве, и ведущие
марионетки — всего лишь самые явные признаки более глубокого и структурного
кризиса капитализма.
С дивана на улицы
Последние три месяца массового
протеста примирили множество различных социальных групп и людей различной
политической принадлежности и поколений, молодых и старых, рабочих и студентов,
секс-меньшинства и прекарных работников, экологов, анархистов и социалистов.
Все требуют более глубоких социальных изменений. «Все-словенское восстание»
породило новый смысл солидарности. Вместо того чтобы привычно ворчать и
жаловаться на диванах, люди присоединились к общественному протесту.
Было бы неправильно немедленно связать
«народ», который составляет движение, с некой предыдущей идеальной или более
истинной словенской нацией. Напротив, движение «народа» сложно, расколото и
наполнено двойственными отношениями. Если общая причина ясна, а именно —
ниспровержение политического класса — нужно отметить, что пути и цели нового
политического проекта менее определены. Этот конфликтный момент открывает
политическое пространство вне прагматичных и установленных правил официального
политического процесса. Таким образом, мы являемся свидетелями разнообразных
перспектив, которые колеблются от страсти к морализированию (консервативная
либеральная позиция, что «нам нужны новые хорошие люди и настоящее правовое
государство») к национализму («протест ради лучшей Словении»), к еще более
сильной радикальной тенденции в поддержку изменения общества.
Люди борются в мрачных
социально-бытовых условиях в новой Словении, и многие группы работали над
формулировкой социально-экономических альтернатив существующему порядку.
Стремления, которые казались невероятными всего лишь несколько месяцев назад,
такие, как требования прямой демократии и демократического социализма,
оказались в центре внимания господствующих общественных СМИ.
Народная политическая повестка дня
больше не определяется и не формируется существующими учреждениями или
партиями. Она теперь так же формируется людьми на улицах в многочисленных
публичных выступлениях, культурных мероприятиях и политических обсуждениях
новых народных советов, комитетов и инициатив, которые чрезвычайно серьезно
занимаются поиском самой широкой демократической платформы. К ним относится
Комитет за прямую демократию, Координационный комитет за культурную Словению,
Генеральная ассамблея Все-словенского восстания и Комитет за справедливость и
солидарность в обществе. Есть также другие уже существующие культурные и
политические группы, которые призвали к участию в гражданском неповиновении и
протестах против нынешнего режима: университетские профсоюзы, студенческая
организация «Искра», Университет рабочих-панков, Федерация Анархистской
Организации и многие другие.
Протесты и обсуждения усиливают и
расширяют политику вне представительной демократии и теперь уже ее
несущественной политики. Многие еженедельники (раздел «Восстание» в Sobotna
Priloga, Dnevnik, Mladina, и т. д.), а также ежедневные газеты начали впервые публиковать
больше альтернативных статей.
Худшие меры строгой экономии
Люди в Словении признали официальный
политический класс виновным не только в обмане, но также и в атаке на остатки
социального государства, просящего фактически об иностранном вмешательстве.
Говоря точнее, и нынешнее правое правительство (Янез Янша), и предыдущее
левоцентристское правительство (действующий президент Борут Пахор) — оба
причастны к введению худших программ строгой экономии.
****Протест в Любляне 8 февраля. Bojan Stepančič
Недавно они были даже раскритикованы
тем самым Международным Валютным Фондом, который способствует мерам строгой
экономии, и ввел ужасающую экономическую политику, в первую очередь — на
европейской периферии. К этим мерам относятся: приватизация банков (даже
попытка провести референдум по созданию «плохого банка», которому бы отдали
просроченные кредиты); создание специального «холдинга» — «экспертных»
институтов, которые продадут госпредприятия иностранным инвестиционным фирмам;
массовые временные увольнения и расторжение коллективных договоров во всех
социальных секторах; решительные сокращения социального бюджета (например,
финансирование исследований и университетов упало с 10-20%; сокращения в сфере
культуры составляют в некоторых областях целых 50%; уязвимые группы пенсионеров
получают только 250 евро, или чуть больше 300 долларов в месяц).
Короче говоря, строгая экономия
является финансовой дисциплиной, санкционирующей беспрецедентную эксплуатацию
труда. Она предназначена облегчить ре-инвестирование капитала в условиях
кризиса. Поэтому неудивительно, что во время серьезного экономического кризиса
самое тяжелое бремя ложится на простых людей. В Словении зарегистрирован ранее
небывалый высокий уровень безработицы (12-13% по данным Eurostat, или выше) и
засвидетельствован самый резкий рост безработицы среди молодежи в Европе,
которая повысилась с 15% до 25% в последние месяцы 2012 года.
Больше двух десятилетий политический
класс Словении поздравлял себя с тем, что он осуществил самый успешный переход
к рыночной экономике. Но история успеха «Швейцарии Балкан» развалилась, как
карточный домик. Мифические фигуры и действия словенской независимости были
разоблачены. Даже люди, которые «боролись» за демократические преобразования
израненного югославского государства в конце 1980-ых, заметили, наконец,
большой грабеж: расхищение социального богатства местными магнатами и
иностранным капиталом, постепенное устранение социального государства,
социальное отчуждение неимущих и уязвимых социальных групп.
Пробуждение от словенской мечты
наступило поздно. Однако, похоже, что даже те, кто живет в глубокой апатии
последних лет, политизировались, организуются, дискутируют, митингуют и
созидают. У движения уже были успехи: мэр Марибора, Франк Канглер, ушел в
отставку из-за давления общественного протеста, и три партнера по коалиции
вышли из нынешнего правительства.
Все это происходит не в ситуации
изобилия и в свободное время, но, напротив, в зимние месяцы, когда люди изо
всех сил пытаются не только оплатить свои счета, но также и найти достаточно
еды, чтобы выжить. В то время, когда число людей, нуждающихся в
продовольственных талонах и помощи, находится на небывало высоком уровне и
повсюду происходят выселения должников, ситуация готова взорваться в ясные
альтернативы: социальная катастрофа или социальное преобразование, варварство
или социализм.
Сила в конфликте
Очевидно, направление и процесс
будущего восстания нельзя спрогнозировать. Как было сказано выше, в движении
остались многие противоречивые стратегии. Даже если все согласны по вопросу
свержения политического класса, есть те, кто хотят постепенно реформировать
систему (60% из всех, у кого взяли интервью для авторитетного исследования
«Словенское общественное мнение») и другие, которые считают революцию
легитимной (30% из тех, у кого взяли интервью). Некоторые течения настаивают на
том, что нужно усиливать прямую демократию и народные институции, беря пример с
Исландии. Другие хотят начать проект, подобный греческой Syriza, создать
реальную левую партию, которая возникла бы из сегодняшних общественных движений
и разработала бы долгосрочную стратегию. Эти разнообразные перспективы вносят
конфликт в ядро восстания, делая его, как это ни парадоксально, сильнее.
Посредством постоянных дебатов и борьбы движение экспериментирует с различными
политическими формами и набирается политической силы.
Кроме того, важно то, что недавно
радикализировалась роль профсоюзов, особенно в общественном секторе (SVIZ). 23
января произошла мощная всеобщая забастовка и 20 000 рабочих были на улицах 14
различных городов по всей Словении. Они присоединились к социальному восстанию.
То, что прежде было фрагментированным и разделенным, стало более ясным и единым
сегодня.
Оружие массового созидания
Настойчивое и сильное общественное
движение, которое связано с прогрессивными политическими формами, стало худшим
кошмаром правящего класса. Вот почему правительство ответило не аргументами, а
репрессиями. Из страха перед своим собственным распадом и похоронами, оно
предприняло серию репрессивных мер. Список велик: криминализация Комитета
против коррупции, запугивание протестующих внушительными штрафами
предполагаемым организаторам и участникам протестов, приказ государственным
служащим не присоединяться к протестам, критика СМИ за их независимые
сообщения, манипуляция общественностью во всех СМИ и массовое увеличение
численности работников службы безопасности.
Новейшая мера была предпринята 8
февраля, в День Культуры в Словении, когда в Любляне произошло третье
«Все-словенское восстание». Остатки правительства, Католической церкви и их органа
гражданского общества «Ассамблея за республику» решили организовать уличный
протест в тот же день и время. Партия словенских демократов, возглавляемая
премьером Янезом Яншей, потребовала, чтобы их участники участвовали в
про-правительственном митинге под угрозой изгнания из партии.
Однако антиправительственные,
антикоррупционные и антикризисные протесты показали свою политическую зрелость,
проведя митинг несколько часов спустя в тот же день. Разница между картинами
двух протестов не могла бы быть более сильной. На про-правительственном митинге
было несколько тысяч стареющих «сторонников» с массой словенских флагов и
ультранационалистических лозунгов, слушающих, как Янез Янша говорит с саммита в
Брюсселе по бюджету ЕС об угрозе «левого фашизма» в Словении. Несколько часов
спустя состоялся один из самых массовых протестов в словенской истории:
приблизительно 25 000 человек прошли по улицам с впечатляющими перформансами,
требуя, чтобы «весна пришла, а Янша и политический класс ушли» раз и навсегда.
Против оружия массового поражения и репрессий правителей восстание ответило
оружием массового созидания.
Позвольте мне завершить последними
строфами гимна восстания, написанного Ксенией Юс и спетого самодеятельным
женским хором Kombinat —
Сражения храбрых сердцем людей, это не позабытые истории давно минувших
дней. Для них наша песня должна жить, Для них мы поднимаем кулаки к солнцу.
Песня сопротивления распространила ваш голос, мечты миллионов растут, Свобода – это мысль, столь же особенная
как Карст, Свобода – это огонь, который согревает
наши лица.
Песня Сопротивления, кажется,
пробудила другого призрака прошлого, о котором забыли в 20-ом столетии.
Позволено ли нам снова мечтать и думать о революции? Даже пока еще очень юное
восстание, кажется, пережило больше чем одну зиму, и, вероятно, проживет
намного дольше.
Гал Кирн в настоящее время живет в Берлине, но в его родной
Любляне он участвует в работе Workers-Punks’ University. Онявляетсясоредакторомкниги Encountering
Althusser (Bloomsbury, 2013) и
Surfing the Black,Transgressive Moments in Yugoslav Cinema (Jan van Eyck
Academie, 2012) иредакторомсборникастатей Post-Fordism and its Discontents (JvE Academie,
2010).
Примечание переводчика: в конце февраля Янез Янша после
вотума недоверия ушел с поста премьер-министра. Его сменила лидер
левоцентристской партии «Позитивная Словения» Аленка Братушек. Однако
«словенское восстание» продолжается.
Телеграм канал
