Почему в России
«буксует» рабочее движение?

А.Якименко

От ред. сайта СКУ. Материал этих двух публикаций (Верховный Суд Казахстана оставил лидеров забастовки нефтяников за решеткой), посвященных разным, на первый взгляд, фактам, дающим представление о состоянии современного рабочего движения в разных странах- Казахстане и России - вместе с тем имеют то общее, что подводит к выводу: рабочий класс в условиях капитализма неоднороден, что он и в сегодняшней борьбе выдвигает из своей среды рабочих вожаков, организаторов боевых профсоюзов, стойких самоотверженных борцов за общие повседневные и коренные интересы товарищей по классу, несмотря на всяческие лишения, преследования и даже многолетнее тюремное заключение. И вместе с тем. значительная часть рабочих пассивна, чурается какого либо участия в организованном сопротивлении усиливающейся эксплуатации хозяев - капиталистов и буржуазного государства.

Одна из главных причин слабости рабочего движения в настоящее время - все еще не преодоленный раскол в его рядах.

"Буржуазия знает, что в этом расколе пролетариев заключается подлинная тайна сохранения её могущества"- предупреждал Маркс - и всячески ему содействует.

Сначала приведем довольное распространенное мнение в среде наших левых, в том числе профсоюзных активистов и даже коммунистов, случайно встреченное нами на просторах интернета:

***

Бей рабочего в зубы или немного о проблемах
российского рабочего движения

…В предыдущей статье я затронул вопрос о пассивности угнетенной женщины, в этой статье, хотелось бы разобрать беспрецедентную пассивность российских рабочих и проблемы нашего профсоюзного движения, которые она порождает.

Те люди, которые не живут на облаках и в сказочных замках, прекрасно себе представляют условия труда на российских заводах. Зачастую это устаревшее и морально, и физически оборудование, полное отсутствие техники безопасности, неустроенность быта и рабочего места, неисполнение ТК, отсутствие оплаты за сверхурочные, низкие заработные платы и т. д. Мнения рабочих никто не спрашивает, на них орет начальство и порою их рабочее место и все что на нем происходит напоминает кромешный ад. Казалось бы, самое время организоваться и сопротивляться! Но терпение наших людей часто недооценивают. И вот каждое утро из года в год тонкая струйка рабочих тянется к проходной, все идут на работу без гордости и радости, просто для того чтобы получить свои отработанные 25 тысяч.

Но в один прекрасный момент на предприятии возникает буча, нескольким мужикам из цеха сварки надоедает терпеть этот беспредел и они организуют профсоюз, объявляют забастовку в своем цеху, ругаются с начальством и конечно же совершают кучу юридических, стратегических и тактических ошибок. Начальство в шоке, начальник цеха Михал Иваныч, бубнит себе под нос, что такой «такой хуйни у них никогда не было», собственник активно подсчитывает в уме убытки которые они понесли за сегодняшний простой и пытается поговорить с рабочими, рвя на себе рубашки и обещая решить все их проблемы, но только конструктивно и за столом переговоров. И вот рабочие, которые может быть впервые в своей жизни почувствовали, что такое достоинство рабочего класса, соглашаются вернуться на свои рабочие места и преступить к выполнению своих обязанностей. Михал Иваныч не кричит как обычно, ходит как по струнке и им кажется, что с этого дня будет новая жизнь, другая зарплата, другие условия и отношение начальства тоже будет совсем другое. Но остальные цеха в этот день молчали, да и в цехе сварки нашлись люди, которые не подписали обращение к начальству… А уже на следующий день, наши боевые рабочие выясняют, что начальство просто затягивает переговоры, кидая им в лицо фразы о том, что они никого кроме себя не представляют, что рабочие других цехов не поддерживают таких саботажников, как они. Рабочие идут по другим цехам и везде видят безрадостную картину: «Ну не знаю, посмотрим, что ваш профсоюз добьется», «Вряд ли тут что то можно поменять, но вы попробуйте, а я посмотрю», «Я знаю, что все тут хреново, поэтому я в следующем месяце иду на соседний завод, там конечно все примерно также, но зарплата на тысячу больше», «Да я вас поддерживаю мужики, но я тут кредит взял и пока не верну в профсоюз вступать не буду», «Да какой мне профсоюз, я через год выхожу на пенсию» — отвечают активистам на предложение вступить в профсоюз и решать проблемы коллективно, рабочие других цехов. А могут и ответить так — «Да на хую я вертел ваш профсоюз, кто вам заплатил? Конкуренты? Я расскажу Михал Иванычу, что ты Вася взбаламутил всех!» или «Вам, что мужики нечем заняться идите работайте, хотите больше денег — идите на переработки, я вот по 12 часов каждый день въебываю, а не языком чешу!» Стукачи активно докладывают начальству о том, что профсоюз никто не поддерживает или колеблются. Начальство, довольно потирая ручки, начинает наступление. Все активисты вызываются по одному и активно обрабатываются, с ними ведутся когда задушевные, когда жесткие беседы на предмет выхода из профсоюза. По итогам этих бесед к председателю первички подходят один за другим активисты и говорят: «Вась ну знаешь, типа, эээ, ну, я хочу заявление на выход из профсоюза написать, понимаешь у меня жена с ребенком, я не могу…» В итоге председатель первички остается в гордом одиночестве или с одним-двумя верными активистами, влезает в судебные споры с начальством, лихорадочно пытается что то сделать, но его коллеги быстро забывают о том, что он бьется и за их права тоже и начинают принимать его за городского сумашедшего.

Может быть и другой сценарий — председателя незаконно увольняют, рабочие разбегаются сами, а после восстановления председателя никто из них уже не вспоминает о профсоюзе. Есть и третий вариант развития профсоюзного сюжета — работодатель не проводит никаких репрессий, но и на уступки не идет, может даже признать право профсоюза на объединение, но основная масса работников отвечает в таком духе: «Мол, когда добьетесь чего то, тогда и поговорим», естественно без большинства профсоюз ничего добиться не может и часть активистов, которые вступили в профсоюз в надежде на то, что получат какие-то плюшки за это, ничего не делая при этом, приходят к председателю и говорят: «Вась, мне надоело платить один процент со своей зарплаты, профсоюз них*** не делает, так что я выхожу». Количество членов профсоюза снижается или остается на одном уровне в течение долгого времени, 20-30 человек на предприятии, где работает несколько сот человек.Почему так происходит? В 80 если не в 90% случаев смерть профсоюза, а вместе с ней и последних возможностей улучшить положение на рабочем месте, происходит от лени и трусости рядовых рабочих, которые не могут перевесить героизм лидера и единиц активистов собравшихся вокруг него. Откуда берутся лень и трусость? Очевидно, что из о

Почему так происходит? В 80 если не в 90% случаев смерть профсоюза, а вместе с ней и последних возможностей улучшить положение на рабочем месте, происходит от лени и трусости рядовых рабочих, которые не могут перевесить героизм лидера и единиц активистов собравшихся вокруг него. Откуда берутся лень и трусость? Очевидно, что из общественных представлений, которые господствуют в нашей стране. А общественные представления, являются следствием определенного развития производственных сил и производственных отношений. В то же время общественные представления оказывают и обратное влияние на производственные отношения. Но что же в данном случае первично?

Понятно, что рабочие придумают кучу формальных внутренних оснований для себя, чтобы не участвовать в борьбе. «У меня кредит», «У меня жена и дети», «Я выхожу на пенсию», такое ощущение, что у активистов и лидеров профсоюза нет этих жены/мужа и детей (что бывает, но довольно редко) или что выходящие на пенсию рабочие не будут работать на том же рабочем месте с той же зарплатой, с теми же условиями труда? Понятно, что в российской ментальности люди привыкли к халяве и ничему неделанью, привыкли к тому, что за них должен что-то решить работодатель/чиновник/лидер профсоюзный или оппозиционный.

Но объясните мне, по какой причине наши люди не вступают в профсоюзы и не бастуют, ведь часто для этого нужно сделать не так уж и много? Может быть потому, что их положение гораздо лучше, чем в тех странах, где происходят забастовки? Нет, как видим в Германии, Греции, Франции и других европейских странах, куда как более богатых в сравнении с Россией забастовки происходят намного чаще и членство в профсоюзах там выше [1]. Может быть, тогда положение русских рабочих более угнетенное, чем скажем в других странах? Можно и нужно вспомнить сидящего Валентина Урусова. Но по сравнению с той же Колумбией, наши репрессии покажутся детским лепетом. Там профактивистов активно убивают на протяжении многих лет, например, почти 60% всех убийств профактива в 2000е годы пришлись на эту страну. За 20 лет их убили от 2500 до 4000 профсоюзников, думаю, я не слишком ошибусь, если скажу, что это количество примерно равно количеству лидеров и активных профсоюзных членов в России. И ничего, колумбийцы не прекращают активность и даже массово ежегодно выходят на первомайские демонстрации.

Может быть, они не слишком впечатляющие, но если учесть насколько смертельно опасно выходить на улицы с открытыми лицами, то все встанет на свои места.

Я вспоминаю, наши подготовки к первомайским демонстрациям, как долго мы готовимся к ним. И как думаем 30 апреля — «Ну вот, пусть пойдет дождь и тогда люди не уедут на дачу», но потом видим кучку активистов и думаем «Ну вот, люди посмотрели в окно у них видимо испортилось настроение и они решили не ходить», при хорошей погоде мы видим ту же кучку активистов и думаем «Ну, конечно, все понятно, все уехали на дачу». Интересно думают ли так французские рабочие перед 1 мая в Париже? И кто гонит этих рабочих на демонстрацию, а не скажем в свой загородный домик (у многих из демонстрантов он определенно есть)?

Почему так происходит у нас? Наследие советского прошлого скажете Вы? Да, действительно печальная практика СССР в отношении профсоюзов и рабочих играет свою негативную роль, но «в последние 20 лет в России возникло удивительное, невиданное в истории явление — общество, паталогически неспособное к самозащите и самоорганизации, не умеющее мобилизоваться даже там, где этого требует элементарный инстинкт самосохранения. Такое фатальное отсутствие способности к простейшим коллективным действиям не является наследием советского периода, хотя без влияния советского коллективного опыта тут не обошлось. И всё же в 1989 году люди были способны на стихийные мобилизации, шахтерские забастовки тому пример…» — пишет Борис Кагарлицкий на своей странице в Фейсбуке.

Хочу добавить к этому, что уже после развала СССР эти же рабочие -»совки» устраивали по всей стране забастовки, перекрывали ж/д пути и оккупировали предприятия (как это было на Выборгском ЦБК и в Ясногорске). Что изменилось сейчас?

Да, можно посетовать на изменение законодательства, принятие нового ТК, который усложняет процедуру забастовок и ограничивает права профсоюзов. Но в той же Бразилии, забастовки вообще запрещены законодательно, что не мешает тамошним рабочим объединениям проводить успешные забастовки и вырывать у работодателей свое. При этом с экономической точки зрения Бразилия и Россия вполне сопоставимы по размеру абсолютного и душевого ВВП.

Может быть, у нас слишком проста процедура увольнения работника? Нет. Например, в тех же США, работодателю достаточно сказать: «Спасибо большое, завтра на работу можешь не выходить», чтобы уволить работника, что не мешает активно бороться тамошним профсоюзам.

При этом я отнюдь не идеализирую профсоюзное движение Запада и Латинской Америки, там есть очень серьезные проблемы, но они несколько другого порядка. И совершенно не случайно западные профактивисты, которые по долгу жили в России и общались с рабочими напрямую, говорили: «Часто чтобы убедить работника вступить в профсоюз нужно докопаться до его чувства собственного достоинства, которое лежит где-то глубоко на дне и для того, чтобы дойти до этого дна, нужно снять несколько пластов страха, неуверенности, забитости. Так вот у Ваших людей (россиян) мы этого дна так и не нашли»[2] .

Может у кого-то есть мысли, какая экономическая причина лежит в основе данных общественных представлений? Почему в общественных представлениях российских рабочих лень и трусость считаются нормальными? Каким образом нам исправить эти общественные представления? И на что, по вашему мнению, необходимо направлять наши усилия в первую очередь, чтобы раскачать российское профсоюзное и рабочее движение?

6 фев, 2013
Источник 

***

Знакомо, не правда ли? Но самое печальное состоит в том, что ответы на поставленные автором  вопросы, лежат на поверхности и чтобы увидеть их, достаточно просто все разложить по полочкам. Нельзя сказать, что автор блога не пытался этого сделать, пытался, и направление мысли он выбрал верное –  корни наблюдаемой ныне и озвученной им проблемы действительно лежат в нашей истории, вот только глубинной сути явления увидеть ему так и не удалось.

Хуже другое, что столь же бессилен оказался и известный левый политолог Б.Кагарлицкий, вообще говоря, марксист (по крайней мере, он себя позиционирует именно так), высказывае которого было приведено в конце блога.  Известный «марксист» тоже не смог понять причин «пассивности» российского рабочего класса и, сам себе противореча, выдал нечто совершенно невнятное. Ведь и в самом деле, если «без влияния советского коллективного опыта тут не обошлось», то как «фатальная неспособность к простейшим коллективным действиям» может «не являться наследием советского периода»? Тут одно из двух — или «не обошлось», а значит, является, или «не является», а значит, очень даже обошлось! Но «марксист» Кагарлицкий этого противоречия не заметил и ударился в сугубо буржуазные рассуждения, «открыв» в России новое общественное явление, «невиданное в истории» — оказывается, по его мнению,  российское общество «фатально неспособно к простейшим коллективным действиям». Каким образом это «неспособное к коллективным действиям» общество вдруг оказалось способно практически мгновенно сорганизоваться в Крымской трагедии (июль 2012 г.), среагировав на случившееся значительно быстрее, чем действующая власть, которой вообще говоря, по должности положено быстро реагировать на подобные форс-мажорные события и у которой для этого имеются «специально обученные люди» и даже целые службы, при такой позиции становится совершенно необъяснимым.

Вообще говоря, ситуация с Крымском, и в первую очередь, то, как действовало российское общество, узнав о произошедшей трагедии, прошла, к сожалению, мимо внимания наших левых социологов, предпочитающих рассуждать абстрактно, в общем и целом,  и в полном отрыве от реальности. А зря. Власть российская в данном случае оказалась значительно умнее, она прекрасно поняла, ЧТО все это для нее означает. Выводы, прямо вытекающие из случившегося, напугали ее значительно сильнее, чем все «болотные» демонстрации вместе взятые.

Так что показал Крымск? Он четко и ясно продемонстрировал, что всякие разговоры о якобы неспособности нашего народа к коллективным действиям, к самоорганизации и солидарности не имеют под собой никаких оснований. Ровно наоборот, мы способны практически к мгновенной самоорганизации, к централизации и синхронизации своих действий, мы сохранили в себе способность сопереживать, помогать друг другу, жертвовать тем, что имеем ради блага ближнего, что интересы коллектива для нас важнее личных, индивидуальных интересов.

Крымск показал, что ведущаяся более 20 лет активная пропаганда индивидуализма и эгоизма в России, попытка атомизировать наш народ, насадить в нашей стране буржуазное гражданское общество, членов которого объединяют лишь их временные личные материальные интересы,  потерпела полный крах! Собственная мелкая личная выгода для наших людей слишком слабая мотивация для того, чтобы они объединили свои действия. Объединить наших людей может только большая, великая цель, интересы всего общества, всего народа в целом!

Советский человек оказался значительно сильнее, чем это казалось наивным либералам и демократам, пытавшимся повернуть колесо истории вспять. Сущность советского человека – человека будущего, можно сказать, действительно заложена в самом генотипе российских граждан, ибо она наглядно проявилась в крымской трагедии даже в том поколении российских граждан, которое УЖЕ НЕ ЗАСТАЛО Советский Союз!  Из этого следует однозначный вывод – капитализм в нашей стране не имеет надежной опоры в мировоззрении и миропонимании нашего народа. Он ему глубоко чужд. Наш народ ПЕРЕРОС капитализм. А, следовательно, гибель российского капитализма неизбежна, как неизбежен и возврат нашей страны к социализму!

Не менее интересно и другое, что тоже ярко проявилось тогда в борьбе с последствиями крымского наводнения, что все те проявления бытового эгоизма, индивидуализма, якобы разные личные идеологические предпочтения основной массы наших людей не более чем шелуха, наносное, не глубинное, это внешние формы, навязанные буржуазной пропагандой, и они не имеют глубоких корней в сознании основной и подавляющей массы нашего народа. Люди, на словах вроде бы отражающие сугубо либеральную позицию, точку зрения буржуазии, действуют и поступают как настоящие советские граждане, как истинные социалисты. Ведь у нас в России даже насквозь буржуазный либерализм стал в последнее время приобретать какой-то социалистический оттенок, чего не наблюдается ни в одной капиталистической стране мира! Мы в России все переделываем, перерабатываем под себя, под свое миропонимание и свое мироощущение, которое, хотим мы того или не хотим, полностью сформировано у нас на историческом опыте нашего народа. А 70 лет социализма в помойку не выкинуть, как бы этого некоторым не хотелось!

Мы — люди будущего! И подходить к нам нужно с мерками будущего, а не со старыми лекалами позапрошлого века, которые годятся для народов, не имевших опыта жизни в иной, более прогрессивной общественной формации. Именно в этом главная ошибка наших левых активистов, профсоюзных деятелей, значительной части коммунистов, левых политологов и социологов.

В отличие от наших левых, власть наша буржуазная это понимает очень даже хорошо, четко и ясно осознавая для себя, что удержаться в качестве господствующего класса она способна лишь ложью, одурманиваем сознания наших людей, создавая такой информационной шум, который бы не позволил нашим российским людям спокойно разобраться в себе самих, понять кто они есть на самом деле, осознать свои истинные, глубинные, коренные интересы и потребности. Похоже, наша власть гораздо лучше, чем наши левые и коммунисты, усвоила материалистическую диалектику, ибо этот и не только этот феномен нашего российского сознания она поняла очень хорошо и успешно эксплуатирует его в своих целях. Вспомните последние инициативы российской власти с учреждением в России почетной награды «Герой труда», инициированные ею и поддерживаемые нашим населением субботники, изумляющие до глубины души всех иностранных буржуазных наблюдателей. Вспомните про волонтерское движение, очень популярное у нашей молодежи и получившее в России значительно более широкое развитие, чем где-либо на западе. Вспомните и крайне возмущающая наших левых и профсоюзных активистов привычка рабочих старых советских заводов ходить на работу даже тогда, когда руководство завода почти перестает платить им заработную плату.

Видеть за всем этим только лишь утерю российскими гражданами собственного человеческого достоинства может только крайне поверхностный человек. К сожалению, именно таких мы и имеем в подавляющем большинстве среди наших коммунистов, левых и профсоюзных активистов и даже среди наших российских «теоретиков-марксистов».На самом

На самом деле, ситуация гораздо глубже – все вышеперечисленное это проявление особого качества советских людей — людей будущего, для которых труд на благо всего общества действительно стал одной из основных потребностей, встав в один ряд с витальными (необходимыми для физического выживания) человеческими потребностями. Классики марксизма в своих предположениях о человеке грядущего коммунистического общества оказались правы. Как ни старались буржуазные «демократизаторы», им не удалось превратить наших людей в «кишечники на ножках». Методы, успешно примененные в странах запада, не имеющих опыта социализма, в России не сработали. Чем больше мы живем в условиях временно реставрированного в нашей стране капитализма, тем большее количество наших граждан, причем даже из предпринимательской среды, ощущает невозможность капиталистического строя удовлетворить эту, может быть даже главную для нас, россиян, потребность человека – потребность в труде на благо всего общества в целом.

Что это означает для нашего рабочего движения? А то, что нельзя к российским рабочим подходить с теми же мерками, что и к рабочим других капиталистических стран, не знавших социализма. То, что для тех является уже огромным достижением – развитое профсоюзное движение  и экономическая борьба в рамках буржуазного строя, для наших рабочих — цель, не стоящая никакого внимания, ибо личный материальный интерес для нас не имеет серьезного значения. Для наших рабочих это этап, пройденный сто лет назад. Но даже тогда русский рабочие не замыкались в рамках сугубо экономической борьбы, выше которых мировое рабочее движение в массе своей выпрыгнуть оказывается пока не в состоянии.

Мало того, наши рабочие, в отличие опять же от рабочих большинства капстран, той же Греции или Бразилии, которых автор приведенного выше блога приводил в пример, имеют не просто огромный опыт победоносной революционной борьбы, они имеют еще и многолетний и более чем успешный опыт классового господства! Т.е. того,  о чем рабочие этих стран могут только мечтать.

Основная проблема российского рабочего класса не в неразвитости, трусости или лени российских рабочих, а в крайней неразвитости самих левых и профсоюзных активистов, в темноте и зашоренности наших российских коммунистов, в повальном отказе левых социологов, аналитиков и «марксистских теоретиков» от марксизма, от диалектического материализма, единственно позволяющего понять и оценить с действительно научной точки зрения существующую реальность. Кризис в российском рабочем движении есть прямое следствие кризиса в головах тех, кто пытается им рулить! Это кризис мозгов революционной интеллигенции, а не кризис силы или смелости рабочего класса!

Российский рабочий класс давно перерос своих активистов и, как раз-таки, уважая себя и отлично помня о своем человеческом и классовом достоинстве, он не отзывается (и не отзовется!) на призывы тех, кто предлагает ему бороться за миску более вкусной баланды, когда у него отобрали всю страну! Только те, кто желает унизить российских рабочих посильнее, будут уговаривать их воевать с буржуазией за 10-15-20% повышение зарплаты, забыв о том, что еще совсем недавно этим рабочим принадлежала вся страна, что все, что в ней есть, создано их трудом и их руками!

Тактика бороться за малое, которая постепенно якобы приведет к большому, была разоблачена как насквозь буржуазная еще сто лет назад. Уже тогда большевики поняли, что «великая энергия рождается лишь для великой цели»[1]!

«Собрать хотя бы только несколько десятков тысяч подписей рабочих на весьма умеренной петиции — оказалось невозможным. А миллион участников одних политических стачек — оказался фактом. Разговоры о том, что не надо идти дальше лозунга «свобода коалиций», ибо иначе-де массы не поймут нас и не мобилизуются, — оказались пустыми и праздными разговорами оторванных от жизни людей», — рассказывает В.И.Ленин[2].

И разве сегодня мы видим не то же самое? Не хотят идти люди в профсоюзы, не хотят они бороться за повышение заработных плат и пр., не столько потому, что боятся, а потому, что сами цели этой борьбы слишком ничтожны! Потому что рабочие лучше активистов понимают, что эти разовые уступки все равно ни к чему не приведут и кардинально положения рабочих не улучшат, что порядка в стране не будет все равно, пока власть в России будет оставаться в руках буржуазии. Что если уж бороться, то бороться сразу за восстановление социализма в стране, за власть рабочего класса, ибо только такая борьба стоит того, чтобы бороться.

Нам могут возразить, мол, не хотят российские рабочие подниматься на борьбу за малое, пусть борются за большое – за социализм. Почему же они этого не делают? Чего они ждут?

Ответа они ждут. От тех, у кого есть время подумать и разобраться, понять истинные причины гибели советского социализма. Ответа тех самых марксистов, которых нынче в России днем с огнем не найти. Рабочим нужно понять, КАК могло так произойти, что власть была вырвана из их рук? Как сделать так, чтобы подобное больше не повторилось?

Ответ такой может дать только серьезный марксистский анализ истории СССР второй половины XX века. И пока такого анализа не будет, о серьезном росте рабочего движения в России мы можем и не мечтать. А значит все дело сейчас за революционной интеллигенций…