Интервью:

Крис Хеджес (Chris Hedges) (в дальнейшем in English С. Н )

Марк Карлин
 ( журналист; в дальнейшем М. К. ):

М. К. . - Ваша книга "Дни Разрушения,  Дни Восстания" открывается описанием Вашего визита в индейскую резервацию Pine Ridge (Сосновый Кряж) и Вашими размышлениями о катастрофе безнадёжного существования индейского населения в Соединённых Штатах. Индейские резервации, как известного - трагическое и ироническое производное революционного восстания "новых американцев "в попытке избавиться от грозящей им колониальной зависимости от Англии. По утверждению своей независимости, победители тут же утвердили и свою колониальную власть над местным населением, закрепив её юридически в "Манифесте Судьбы".  Не этот ли иронический поворот отправил Вас по "жертвенным зонам" США, начиная с самого издалека, с индейской резервации Pine Ridge?

- Это очень выразительный момент в нашей истории, полностью освещающий тёмную этику "расширения" во имя прибыли.  Коммерческий интерес, это то, что лежало в основании ничем нелимитированной, никем неконтролируемой эксплуатации, демонстрирующий безжалостность империалистических побед политикой давления и медленного изничтожения коренного населения Америки.  Уничтожения местного населения - кратчайший путь к владению стадами быков,  древесиной,  углём, золотом и позже - такими минералами как уран, товарами, сулившие обогащение и с ним власть. Земля была разрезана (железнодорожными компаниями), рассована по разным "упаковкам" и продана. Сидящий на ней Бык цинично предлагал продавать землю и на вес. Таким образом, все основополагающие элементы жизни коммерцией были низведены до их стоимости в вульгарном понимании "живых денег".  Никаких иных ценностей белые пришельцы на этом материке больше не обнаружили.

Сохраность же местного населения в данном случае смысла не имела, как и их культура не имела никакой коммерческой ценности.

Столкновение таких полярных сил оказалось смертельным для те, кто жил безбрежностью человеческого воображения, кто жил в коммунальном обществе и чтил святости, полярно противоположные коммерческим святыням пришельцев. Последние дожны были исчезнуть с лица земли. Что и сделали Пуритане, прибывшие на север Америки, ныне именуемой Новой Англией.  Коренное население Америки, хотя и восхищались продуктами технологического прогресса европейской индустриии, но к капитализму отнеслось очень враждебно. Последствия такого морального и физического катаклизма стали давать себя знать столетием с половиной позже, когда проект нелимитированного ничем капитализма пошёл далее на "расширение" и так теперь уже - до последнего, пока прибыль потребления и роста не взорвёт нас в мировом масштабе.

Страдания ли индейского коренного населения Америки, страдания ли бывших африканских рабов внутри системы, страдания ли безработных в угольных шахтах Америки или страдания латиноамериканского населения, работаю- щего за копейки сегодня вышли за пределы этого материка.  Сегодня страдание универсально,  в мировом масштабе

М. К. : Вы пишите во вступлении о том что Вы хотите показать в словах и рисунках (рисунки Джо Сакко - Joe Sacco) "как выглядит жизнь, развивающаяся по правилам неконтролируемого никем/ничем (свободного) рынка, когда человек и окружающий его мир природы принесены в жертву во имя максимальной прибыли, богини- покровительницы коммерческого торгового общества.  Да, неолиберальная экономика именно так определяет суть нашего бытия.  А как тогда определить Соединённые Штаты в их наступлении на мир? "Расширяются" путём создания внутренней экономической системы колоний?

C. H. : Те силы колонизации, которые создавали "жертвенные зоны", о которых мы пишем в книге,  сегодня вернулись и ударили и по нам в США. И поэтому мы торопимся с формированием мирового общества по принципу хозяев и слуг, что должно стать глобальной формой неофеодализма.

Цель этой книги - показать что происходит с человеком, с его социальным обществом,  с природным миром, когда всё безоговорочно принесено в жертву требованиям рынка.  Мы должны сосредоточиться и рассмотреть все корни неолиберальной экономики, ибо сегодня, если продолжать следовать её правилам и идеалам, то нам от варварства до каннибализма остаётся один шаг и этот шаг - разрушение экологической сферы жизни.  Силы, толкающие нас на этот шаг тоже бесконтрольны.

О дикарстве колониальной эксплуатации я всегда адресую всех к уникальной новелле Джозефа Конрада "Сердце Тьмы".

Курц в этой новелле - самовлюблённый мегоманьяк, торговец слоновой костью, который декорирует пространство вокруг своей торговой фирмы головами убитых кондолезцев, насаженных на колы.

Курц - глава торговой фирмы " Внутренняя Станция",  высокоуважаемый агент и прекрасно образован.  Оратор, писатель, музыкант,  "эмиссар сочувствия, науки и прогресса". Курц - "универсальный гений", "удивительная личность". И Курц едет в Африку, вдохновлённый идеалами чести и добродетели.  Завершает же он свою жизнь как вдохновенный тиран. Тиран,  в иллюзии своего божественного назначения. . .

Это по сути тот путь, который проделала наша американская нация.

М. К. : Что касается третьей главы в Вашей книге, где Вы пишите о полной разрухе, которая постигла угольные шахты Западной Виржинии и соответственно шахтёров. Меня интересуют жертвы катастрофы, в основном белые шахтёры - рабочие: почему они не восстали? И даже наоборот,  Западная Виржиния стала голосовать за Республиканцев.  Перефразировав Генри Менкена, цитатой из которого Вы предваряете Вашу книгу, можно сказать, что мы проделали путь от "отчаянья"к "безнадёжности".  Не психическое ли это уже поражение продолжать и далее следовать политике, которая способствовала твоему уничтожению и которая не желает и не способна что-либо изменить, равнодушно наблюдая за развитием твоего состояния?

C. H. : Мы испытываем на себе сознательное и продуманное творчество политики корпоративного государства, которому важно держать нас в постоянной неуверенности и в страхе при мысли о том, что мы можем оказаться в так называемой " неклассовой" массе, которая сегодня уже распространяется почти на все слои общества. Такое психологическое давление эффективно и корпоративное государство пользуется им как орудием в предотвращении каких- либо протестов.  В эти дни, когда наша экономика ищет наиболее удобную конфигурацию для смывания среднего класса с его уважаемой некогда позиции на позицию подчиненных слуг, это орудие действует безотказно.

Разрастается поле безработных или людей с  недостаточным количеством работ, что парализует рабочие профсоюзы, члены которых уже согласны на любую работу, какой бы безобразной эта работа бы ни была.  Или мытарство рабочих ( сегодня их сотни миллионов американцев),  которые пытаются продлить бенефиты по безработице..  Или постоянное давление на развал рабочих профсоюзов - всё это уже очень серьёзно деформировало рабочий класс, ныне лишённый его полноправного членства в обществе, где ему надо принимать участие в дебатах об управлении экономикой на равных.   Сегодня американские рабочие это - напуганные люди, разъединённые и разбросанные по разным фрагментированным полям, занятые исключительно и только сражением за своё личное существование.

Определяющий фактор глобальной корпорации производства сегодня это - бедность. Чем беднее рабочий и чем беднее нация, там более обещающе выгладит соревнование.  С доступом к любому нужному количеству отчаявшихся и обедневших рабочих, готовых на любой труд,  профсоюзы ли рабочих или их условия жизни уже не стоят на пути к всё большей и большей прибыли. Если корпорации сегодня не нужны те или иные рабочие,  их просто вычёркивают.  Вычёркивают, я бы сказал,  из списков претендентов на членство в обществе.

И тогда тех же, кто уже отчаялся найти себе место в обществе,  тех, кто уже - на экономическом дне, тех трудно взволновать состоянием гражданских добродетелей в обществе, в котором у него нет места. Эти люди, как уже показала история, готовы служить любой системе, какой бы дьявольской она не была и готовы служить ей за любую мизерную плату. Конечно же, по мере всё большего ухудшения жизненных условий они будут восставать. . .  Я, конечно,  намерен к ним присоединиться.

Но корпоративное государство уже может опираться на воспитанный им круг прошедших испытание несчастьем людей, которые будет ему служить за те же бенефиты и как слуги, и как палачи,

МК: Ваша четвёртая глава. . .  О покинутом "судьбой" городке Сamden (Камден) в Штате Нью-Джерси. .  Это - феномен: из целого города Мастера Вселенной "высосали" надежду?. . .  Этот город, как пишите Вы, просто списан, вычеркнут из финансовых книг,  не так ли?

Согласно Полу Райену (Paul Ryan) горожане этого города - "у государства на иждивении".  Это - феноменально, конечно.  что Обама,  первый американский Президент в истории Америки,  даже неуполмянул в своей пространной речи слово "бедность'

Город Камден -трагедия нашей американской истории, нашей судьбы. . . Отчуждённые,  люди живут в городе Камдене десятками лет. И им там нечего делать? Не структурная ли эта бедность ?

CH: Корпорации и индустрии, которые упаковались и покинули Камден и другие, похожие на этот, города в Америке в погоне за дешёвой рабочей силой, туда больше никогда не вернутся.  Они так покинули огромные пространства в Америке, оставив позади вымирающие призраки индустриальных когда-то городов.  Ни количество оставшихся без работы, ни полное отчуждение рабочего класса от жизни общества, ни сползание среднего класса в нищету - ничего из этого вы не найдёте в бухгалтерских подотчётных книгах коопераций. Если работа заключённых в тюрьме или труд в Китае, в

Индии или во Вьетнаме ничего не стоит или стоит копейки, если есть возможность платить рабочим 22 цента в час, корпорации следуют за прибылью.  Если условия внутри корпоративного государства, которое контролирует всю систему информации и систему развлечений, то такие города как Камден просто больше "невидимы" никому.  Иллюстрации Джо в этом смысле бесценны.

МК: В этой книги Вы пишите кратко:"Американская Мечта, как мы знаем её,  -ложь.  И мы все- её жертва". Вы говорите также о распространении этого трансконтинентального корпоративного вируса лжи.  Пытаетесь ли Вы этим сказать что "худшее у нас ещё впереди" и судьба забытых и выброшенных из жизни миллионов людей это - наше будущее? При сохранности привилегированного класса, конечно.

СР: Да.  Именно это я хочу сказать.  Для этого мы с Джо и создавали эту книгу.  Предупреждение уже - шаг к спасению.  Сложно морально оправдать убийство человека за кошелёк,  сложно оправдать и убийство человека в порыве религиозного фанатизма.  А как оправдать компании здравоохранения,  нефтяную и газовую индустрии или всю индустрию частных корпораций по производству оружия? Прибыль в корпорационном государстве оправдывает всё: от индивидуальной смерти миллионов до смерти всей экологической системы .

МК: В главе "Дни Рабства" Вы цитируете Конгрессмена Бёрни Сандерс ( Bernie Sanders): "дно расы - на дно".  Это кажется по поводу эксплуатации. Но в свете сказанного выше, такое древнее понятие как "эксплуатация" кажется уже слишком мягким. . . Что касается тех сборщиков помидоров в Immocalee ( Иммокали) во Флориде, то это уже, как Вы это описываете - труд рабов, не так ли? Но Вы говорите, что там что-то разгорается? Есть ли у них надежда?

CH: Вы не можете пользоваться понятием "надежда", если вы - не протестуете открыто. . Если вы ещё способны к протесту,  пусть даже вы знаете что ваш протест и обречён, но если вы к нему готовы, то это говорит о том, что надежда ещё жива.  Да, в каждой из жертвенных зон, в которых мы побывали, включая и эту, в Immocalee видели героические попытки работников организоваться и ответить на вызов корпораций.  Но жизненно важно понимать, что провести какие-либо реформы или установить хотя бы некое подобие демократии, продолжая действовать в рамках механизма существующей системы власти невозможно.  Все, так называемые выборы давно корпорациями украдены. Вся юриспруденция коррумпирована и скуплена.  В прессе все достойные голоса лишены места и всё жизненное пространство давно оккупировано банальностью,  вульгарностью и абсурдом.  Университеты проституируют на корпоративные доллары.  Рабочие профсоюзы развалены и эффективной силой давно не являются.  Экономика полностью в руках мошенников и спекулянтов.  И мы,  очарованные электрическими галлюцинациями, продолжаем оставаться пассивными. Внутри механизма корпоративной системы нам не оставлено никаких инструментов для борьбы с властью корпораций.  Когда же политическая система уже окостенела и все пути к реформам закрыты, то это только группа лунатиков на окраине ( что я наблюдал в Югославии) поднимаются из оврагов с моральным призывом к контролю над корпорациями. . . Реформаторы, даже те, кто честен и помышляют о добре для общества, в конечном итоге не имеют ничего, что они могли бы предложить.  Они давно обезоружены.

МК: Вы были громким адвокатом надежды на радикальное изменение в Движении " Оккупируй!". В книге Вы объясняете как федеральное правительство в союзе с локальными органами лишило это Движение возможности пользоваться открытыми публичными участками земли.

СН: Движение "Оккупируй!"- важное движение. Поэтому оно было так грубо разодрано на куски администрацией Обамы: Корпоративное правительство понимало, что в нём есть искра разгорания публичных волнений. Я не считаю что корпоративное государство выиграло. Все печали и несправедливости были изложены и были изложены причины, которые привели к созданию такого Движения.  И так как все слова, адресованные системе были правительством игнорированы, то от этого может стать только хуже. Мы ещё увидим и взрывы, и волнения в весьма недалёком будущем. Чем дольше мы пребываем в параличе, чем дольше формальные механизмы власти отмалчиваются, тем более радикальные силы, как справа, так и слева,  которые нетерпимы к идеологическим разногласиям, обретают право и голос.  По давлением разваливающейся глобализации,  на политическом горизонте собирается шторм и остаётся только дождаться молнии.

МК: Вы пишите: "Восстание - это только то, что нам осталось. Это - наша единственная надежда". За исключением восстания рабочих в Штате Висконсин, рабочий класс рассматривает движения, аналогичные "Оккупируй!" как не представляющие рабочий класс.  Опыт недавнего бунта в Штате Висконсин однако тоже провалилися: Республиканцам удалось развести профсоюзных рабочих от не профсоюзных.  А как Вы видите прогрессивное восстание, связанное с рабочим движением?

CH: Рабочее движение в Висконсин совершило одну смертельную ошибку: оно позволило перевести энергию восстания в мёртвое русло Демократической Партии и запереть его в закостенелой неподвижности в то, что в США именуется "рабочими профсоюзами".  Движение было не в состоянии соревноваться с корпорационной силой ни денег, ни полиции.

"Оккупируй!" это - движение среднего класса "белых", ведомое людьми с дипломами колледжа,  которые, оказывается, тоже не нашли себе места в обществе! Рабочий класс и беднота не доверяют таким либералам с дипломами колледжей тоже: со времени Клинтона эти либерал предавали их также "во имя либерализма".  Те, кто поддерживают "Оккупируй!" должны будут восстановить мосты к обедневшему рабочему классу и, что не менее важно - ко многим маргинальным группам "цветного" населения,  которое было также покинуто традиционной либеральной элитой.

Но это ещё - "окраинные проблемы".  Самая большая и глубинная проблема это в традиционном понимании рабочего класса это то, что того, организованного производством мануфактуры рабочего класса у нас больше нет.  И те кто должен сегодня работать чтобы себя как-то себя прокормить сведены на уровень слуг, занятых на 3-4-х работах в сервисе.

Я лично не знаю как мы можем быть эффективны в протестах и восстаниях без организованного рабочего класса. Это -моя большая тревога.

МК: Какое влияние, по Вашему мнению, оказали 60 лет телевидения с его визуальными и звуковыми возможностями, позволившее сохранить образ политической элиты и олигархии в " рамке" status quo в корпоративном телевидении?

CH: Болтовня сходит за новости. Сплетня раздувается на воздухе. В шумах тонет рациональное мышление. Иногда в том, что осталось от газетной индустрии всё же отражается наш коллективный побег в самообман.

Мы стоим в одном, чётко обозначенном финальном пункте,  в одном из самых сейсмических и разрушительных во всей человеческой истории, в том пункте, где наша экономика решается радикально и решается она не в парламентах, а природной средой. Мы же, в плену наших электронных галлюцинаций, сконцентрированные на наших национальных ideas fixed, безвольно вертимся в круге тривиального и абсурдного.  Иллюзионисты, которые рисуют нам культуру, те, кто получает прибыль от неё,  эти сотворили позолоченный культ китча для нас. В то же время популярность многостороннего выражения религиозной веры, стремление к утверждению личности человека, его разностороннее участие в политических акциях и его самоопределение говорит о том, что все мы и каждый из нас уникален. И каждый из нас, обнаружив скрытые рессурсы воли и таланта в своём внутреннем мире,  рисует себе перспективу того, что он хотел бы в жизни достигнуть.  Человек хочет и должен найти пути к самовыражению.  Но это, конечно, уже моё собственные волшебные мечты.

МК: Вы заканчиваете "Дни Разрушения" анекдотичным случаем из Вашей жизни, повествующем о том, как Вы на ринге боксировали профессионального боксёра, который избивал Вас по всем правилам боксёрской техники, но Вы всё же продолжали бой и толпа зрителей устроила Вам овацию.  Как Вы это соотносите с необходимостью восстаний и бунтов против существующего status quo с нелимитированным запасам денежных средств и военной /полицейской силы?

CH: Ты не сражаешься с тираном потому что ты хочешь выиграть у него.  Ты сражаешься с ним потому что он - тиран.  Да, мы не имеем ни финансовых средств, ни военной силы. Мы не имеем того богатства, которым владеет корпоративное государство. Мы не можем побить его в игре на его поле, играя по его правилам. Мы не можем даже защититься от информаторов,  тем более если движение и анонимно, "под масками".  Если попытаться дублировать секретные механизмы сегодняшней тирании, даже в самом малом масштабе, мы породим ползущую паранойю, что неизбежно развалит движение.  Малые уличные стычки дадут оправдание полиции/ войскам для использования огнестрельного оружия .  Легальная система почти целиком - на службе у корпораций.  Всё, что у нас есть",  как пишет Вацлав Гавел, это - наша беспомощность.  Но в этой беспомощности и - наша сила.  "Сила Бессилия" в правдивой интерпретации жизни.

Но за это тоже наше корпоративное государство имеет свою меру наказания: Одним из тяжких преступлений в его юридическом кодексе является распознавание, прочтение и обнародование его шарады.

"Вы меня слышите?", начал речь в свою защиту на балконе посольства Эквадора Джулиан Ассандж.

Christopher Hedges (1956)
американский журналист (Pulitzer Ргісє);воєнньій корреспондент : Центральная Америка,  Ближний Восток, Балканы, Африка;несколько книг - бестселлеров :"Война- Сила, Что Даёт Нам Смысл Жизни" ( War Is The Force that Gives Us Meaning) "Смерть Либерального Класса";" Фашизм По- Американски"

_____________________

Chris Hedges, бывший репортёр New York Times,  сегодня возможно наиболее выдающийся журналист и самый настойчивый адвокат необходимости революционных изменений в текущей институционной системе давления и контроля олигархов и политической элиты над правительством.  С репортёрской детальностью и пророческой проницательностью Hedges говорит о срочности (такого восстания).  Об этом - его последняя книга "Дни Разрушения,  Дни Восстания",  в которой он повествует о "жертвенных зонах" Америки.