Они работали на СССР

Четыре американских судьбы

Г. Турецкий

29 августа 1949 г. в СССР был произведен первый взрыв атомной бомбы, в создании которой были задействованы труд и мысль десятков тысяч людей. Но был среди них и узкий круг лиц, чьи имена не могли быть преданы публичной огласке, ибо сферой их деятельности была разведка, а если они  иностранцы, то это еще была и работа на СССР и на социализм в нем сталинского периода. О четверых из них, гражданах США, но с абсолютно разными последовавшими за этим судьбами наш рассказ.

* * *

Юлиус и Этель Розенберги. Официальная позиция СССР в условиях многолетней «холодной» войны была следующей: Розенбергов с советской стороны никто, конечно, лично не знал, и потому никаких контактов с ними, естественно, иметь не мог, а попытки США обвинить супругов в шпионаже в пользу СССР – всего лишь акт развязанной там тотальной «охоты на ведьм», с единственной целью обострения отношений. Однако сегодня, по истечении многих лет, позволим себе сказать добрые слова в адрес супругов Розенберг: кто они, и каково было их отношение к Советскому Союзу – победителю фашизма.

Оба они: Юлиус (12.05.1918 г.) и Этель, урожденная Грингласс,( 28.09.1915 г.), родились в Нью-Йорке и еще до Второй мировой войны вступили в Коммунистическую партию США, став ее активными членами. Это, во-первых, сблизило их, и в 1939 г. они стали супругами, а во-вторых, к 1940 г. они были привлечены к работе на СССР, причем Юлиус работал инженером войск связи армии США. И когда началась война, группа Розенберга решила только активизировать свою помощь Советскому Союзу, причем на этом направлении к ней присоединились и два американца-радиолюбителя, о судьбе которых скажем позднее: Джоэль Барр и Альфред Сарант. В декабре 1944 г. Юлиус передал советской разведке подробную документацию и образец готового радиовзрывателя – важнейшей части будущей американской атомной бомбы, в связи с созданием которой деятельность группы приобрела уже сугубо конкретную направленность. Особенно после того, как в атомный центр в Лос-Аламос прибыл на работу брат Этель – 22-летний рядовой армии США Дэвид Грингласс, также молодой коммунист, поклонник СССР, считавший Сталина и советских руководителей «настоящими гениями» и которому поэтому Ю. Розенберг обосновал необходимость поставки СССР секретной информации по атомной бомбе. Грингласс был механиком, изготавливал и обслуживал оборудование для разработки этой будущей атомной бомбы, а его женой стала младшая сестра Юлиуса – Рут Розенберг. И уже в январе 1945 г., в Нью-Йорке, Дэвид передал Розенбергу свои первые записки и зарисовки, но недостаточно важные и ценные, чтобы по ним можно было получить необходимое представление о характере работ в Лос-Аламосе. Однако он продолжал передавать подобную информацию,  не секретно-теоретическую, а ее отдельные технические детали, все через тех же Розенбергов, которые держали связь с Центром до сентября 1945 г. В феврале же 1946 г. Грингласс был демобилизован, и советская разведка контактов с ним более не возобновляла.

Однако после 29 августа 1949 г., когда американцы убедились, что СССР имеет атомную бомбу и потому мировое соотношение стало явно не в их пользу, они начали свою тотальную «охоту на ведьм». В июне 1950 г. среди других подозреваемых был арестован и Грингласс, который почему-то сразу же выдал Юлиуса Розенберга и оклеветал еще и родную сестру Этель. Самому Гринглассу «за передачу информации» присудили 10 лет, после отсидки которых он сменил имя и на могилу сестры потом не приходил ни разу, а вот для супругов Розенберг все сложилось куда трагичнее. И 16 июля 1950 г., после их выдачи братом Этель, она и Юлиус были арестованы.

Но оба они, как стойкие коммунисты и горячие сторонники СССР, абсолютно однозначно заявляли о своей полной непричастности к «пришиваемому» им шпионажу. Однако в апреле 1951 г. их, единственных из всех советских агентов на Западе, приговорили к смертной казни.

2 года они безуспешно апеллировали к правосудию, но в разгар «охоты на ведьм» участь Розенбергов была предрешена, и 19 июня 1953 г. супруги по очереди, на одном и том же электрическом стуле, были казнены в Нью-Йорке. Этель перед смертью написала своему адвокату: «Мы первые жертвы американского фашизма. С любовью. Этель». И с потрясающим мужеством, с огромной любовью друг к другу и к своим двоим малолетним сыновьям они пошли на жуткую казнь в «самой демократической» стране мира – США. После каждого включения тока 40 репортеров, тюремных служащих и других свидетелей буквально тошнило от вони горящего мяса и «обычных» при такой казни физиологических выделений. Однако даже после разряда в 2000 вольт Этель всё ещё подавала признаки жизни, и для её убийства пришлось дать еще 2 мощнейших разряда, чтобы конец все же «демократически» наступил.

 Погибшие такой мученической смертью, но абсолютно не сломленные Юлиус и Этель Розенберги продемонстрировали свою непоколебимую веру в то, что Советский Союз являет собой надежду всего человечества, и они искренне считали, что своим поступком – даже через смерть! – они сослужат ему лучшую службу. Вот такой оказалась судьба этих двух коммунистов США, отдавших жизнь за Советский социализм, за СССР сталинского периода.

* * *

Йозеф Берг и Филипп Старос. А вот судьба героев с такими именами, точнее Джоэля Барра и Альфреда Саранта из группы Розенбергов – сложилась иначе. Они и родились в разных местах: Д. Барр, 01.01.1916 г. – в США, в семье эмигрировавших из России Збарских, принявших здесь такую фамилию, а вот А. Сарант, 26.09.1918 г. – в Греции, но и его родители, эмигрировав с сыном в США, также получили здесь гражданство. Оба, и Джоэль, и Альфред, с юности  были заядлыми радиолюбителями, а также любили изготавливать различные механические устройства. Барр, например, соорудил даже телескоп. Естественно, что оба стали  бакалаврами в области электроники: в 1939 г. – Барр, в 1941 г. – Сарант, а после окончания учебы занялись работой в этом направлении. Во время уже наступившей Второй мировой войны они работали вместе в Signal Corps Laboratory и крепко подружились, ибо оба были привержены коммунистическим идеям.

Так, Барр вступил в Коммунистическую партию США еще в 1941 г., за что через год был уволен из лаборатории, и они оба перешли в компанию Western Electric, где стали работать в лабораториях корпуса связи армии США. К этому времени Барр, а именно он, как убежденный коммунист, играл в разведывательной деятельности главную роль и уже был соратником Ю. Розенберга и его другом, привлек к этой деятельности своего друга Альфреда.

А так как Western Electric выполняла военные заказы, то друзья-инженеры имели доступ к секретной документации, связанной с американскими радарными установками, авиаприцелами, аналоговыми компьютерами для управления огнем  и через группу Розенберга передавали ее советской стороне. Причем в Коммунистическую партию США, в партячейку группы, в 1944 г. вступил и Сарант.

После войны жизненные пути друзей несколько разошлись: Барр стал работать в компании Sperry Gyroscope, откуда через год за принадлежность к Компартии был уволен, а Сарант – в лабораториях Корнельского университета, где обрел хорошее знание систем связи, включая радары, а также первых компьютеров и электронного оборудования циклотрона. Однако в июле 1950 г. грянул гром – Розенберги, как и другие члены их разведывательной группы, были арестованы. Почти сразу же ФБР был допрошен и Сарант, что послужило для друзей тем сигналом угрозы, после которого они решили срочно покинуть США. Барр по советским каналам был переправлен в Прагу, где ему выдали документы на имя Йозефа Вениаминовича Берга, а Сарант, используя фальшивые документы, но вместе со своей будущей женой пересек американо-мексиканскую границу. В Мексике он также вышел на связь с советской разведкой и был также переправлен в Чехословакию, где стал Филиппом Георгиевичем Старосом. В ЧССР друзья-технари вновь встретились и стали заниматься разработкой прототипа аналоговой ЭВМ для системы управления огнем зенитной ракетной батареи, в чем имели большой и хороший научно-технический опыт.

В конце 1955-го они прибыли в СССР: Ф. Старос – со своей американской женой и четырьмя детьми, а Й. Берг – с женой-чешкой, и уже в начале 1956 г. в Ленинграде приступили к работе в специально созданной для них (закрытой) лаборатории СЛ-11. Причем со сменой приоритетов, и если в разведывательной деятельности основным был Берг, а Старос – его соратником и помощником, то в развитии советской микроэлектроникие, у истоков которой стали фактически они оба, Старос в лаборатории был уже главным конструктором, а Берг – главным инженером. Но в любом случае объединяло их не распределение личных должностей и функций, а симпатии к Советскому Союзу и преданность ему, желание плодотворно и целенаправленно трудиться на его пользу. Что в лаборатории и стали сразу же активно делать, и что способствовало открытию одной из ярких страниц в истории развития советской вычислительной техники, ориентированной на компьютерные микроэлектронные технологии. СЛ-11 в связи с этим была расширена и в 1959 г. реорганизована в КБ-2 электронной техники под руководством Ф. Староса, и вот каковы наиболее крупные достижения его работы.

1961 г. Создается прекрасная управляющая машина ЭВМ УМ1-НХ, состоявшая из 8000 транзисторов и примерно 10 000 резисторов и конденсаторов, весом 65 кг, проработавшая во время испытаний без сбоев более 250 часов. Она была принята Государственной комиссией и рекомендована к серийному производству, став предвестницей появления нового класса вычислительной техники – микроэлектронных управляющих ЭВМ, необходимых для управления различными объектами. Причем ее приоритет как первой в мире мини-ЭВМ признали и в США.

1962 г. Эти полученные первые крупные результаты в создании и внедрении образцов микроэлектронной управляющей вычислительной техники способствовали, во многом с подачи Староса и Берга, созданию и организации Научного центра микроэлектроники в Зеленограде, с его филиалами в Киеве, Минске, Риге, Вильнюсе, что вообще дало мощный импульс в развитии микроэлектроники в СССР в 70-80-е годы и способствовало большому подъему в работе советской научной и технической интеллигенции. При этом Старос, оставаясь главным конструктором своего КБ-2 в Ленинграде, входящим в систему этого Научного центра, до 1965 г. был еще и помощником генерального директора по науке этого Центра.

А в КБ-2 продолжались интенсивные исследования в области микроэлектронных технологий и создавались как экспериментальные образцы микроминиатюрных логических узлов и узлов памяти ЭВМ, так и сами новейшие ЭВМ. В частности, микроминиатюрная ЭВМ УМ-2, ориентированная на применение в аэрокосмических объектах, и управляющая ЭВМ «Электроника К-200», весом примерно 120 кг и со скоростью работы в 40 тыс. операций в секунду. При участии Ф. Староса были также разработаны и созданы первые в СССР: ферритовая память, БИС – большая интегральная схема, компьютер настольный и компьютер малый для самолетов. Всем этим он высоко поднял и укрепил свой статус великолепного организатора и очень изобретательного разработчика, у которого, кстати, дома стоял токарный станок, и он иногда даже собственноручно вытачивал на нем некоторые детали. А что же касается сугубо научно-изобретательской деятельности, то у Филиппа Староса было около 200 патентов на самые разные изобретения, и он входил в «двадцатку» ведущих изобретателей Советского Союза, наряду с С. Королевым и А. Туполевым.

Все это стало незабываемой особой страницей в истории развития электроники и вычислительной техники в СССР, за что в 1969 г. доктор технических наук (с 1967г.), профессор и главный конструктор Старос Филипп Георгиевич и кандидат технических наук, главный инженер Берг Йозеф Вениаминович стали лауреатами Государственной премии.

Но в 1973 г. их пути несколько разошлись в связи со структурными реорганизациями,

Ф. Старос уехал во Владивосток, где поступил на работу в Институт вычислительных машин Дальневосточного центра АН СССР. Здесь он возглавил исследования по созданию искусственного интеллекта на базе новой микроэлектронной технологии, и его творческая энергия в очередной раз дала прекрасный результат. Коллектив института создал школу в физике поверхности полупроводников, признанную мировым сообществом. К сожалению, все эти творческие горения и озарения не прошли бесследно для его здоровья – сердце у Филиппа Георгиевича в 1979 г. не выдержало, и он скончался от инфаркта. На прощании с ним в Москве присутствовали практически все, кто стоял у истоков создания советской микроэлектроники и микроэлектронной вычислительной техники, а прах был захоронен в Ленинграде на Большеохтинском кладбище.

А вот его лучший друг Йозеф Берг на Дальний Восток с ним тогда не поехал, ибо к этому времени в деятельности по созданию микроэлектроники уже не имел столь масштабного самостоятельного значения и просто продолжал оставаться знаменитым ученым. Причем вел не только посильную научную деятельность, но и как великолепный пианист и талантливый музыкант ежемесячно устраивал у себя дома закрытые музыкальные вечера для музыкальной элиты и молодых дарований Ленинграда. И даже снимался в роли иностранца в художественном фильме «Левша». Но главное – продолжал оставаться убежденным коммунистом, с декабря 1966 г. находясь на учете КПСС. А в шпионской литературе ему присвоили кличку «Мэтр». В середине же 90-х, когда по истечении срока давности американские власти отменили-таки заочный смертный приговор в отношении тех, кто работал на советскую разведку, Й. Берг смог увидеться со своими, еще оставшимися родственниками и даже оформил пенсию как гражданин США. Однако до конца своих дней так и продолжал жить в Ленинграде, в квартире, расположенной на девятом этаже стандартного дома в Купчино, и так и ездил на подаренной советским руководством старенькой «Волге». Своего друга Филиппа пережил почти на 20 лет. Скончался Йозеф Берг в 1998 г.

Вот таковы были разные, но выдающиеся судьбы граждан США, американцев, работавших на коммунистические идеи Советского Союза. Такими они и останутся в памяти тех, кто их благодарно помнит.