Помним
Парижскую Коммуну!

А.К.

«Память борцов Коммуны чтится не только французскими рабочими, но и пролетариатом всего мира. Ибо Коммуна боролась не за какую-нибудь местную или узко-национальную задачу, а за освобождение всего трудящегося человечества, всех униженных и оскорбленных. Как передовой боец за социальную революцию, Коммуна снискала симпатии всюду, где страдает и борется пролетариат. Картина ее жизни и смерти, вид рабочего правительства, захватившего и державшего в своих руках в течение свыше двух месяцев столицу мира, зрелище геройской борьбы пролетариата и его страдания после поражения – все это подняло дух миллионов рабочих, возбудило их надежды и привлекло их симпатии на сторону социализма. Гром парижских пушек разбудил спавшие глубоким сном самые отсталые слои пролетариата и всюду дал толчок к усилению революционно-социалистической пропаганды. Вот почему дело Коммуны не умерло; оно до сих пор живет в каждом из нас.

Дело Коммуны – это дело социальной революции, дело полного политического и экономического освобождения трудящихся, это дело всесветного пролетариата. И в этом смысле оно бессмертно»  ( В.И.Ленин, Сочинения, изд. 4, т. 17, стр. 115)

Штурмовавшие небо

Парижской Коммуне, первому в мире правительству рабочего класса  этой весной исполняется 152 года. Тогда, в 1871 году впервые в истории рабочие надавали по шеям паразитам-буржуям и взяли, пусть ненадолго, власть в свои руки. Это произошло после сокрушительных поражений французских войск во Франко-Германской войне 1870 года. Как и впоследствии в России в 1917, результатом военных неудач стало низвержение монархии. Император Второй империи Наполеон III был наголову разбит военной машиной бисмарковской Германии. Пролетариат, измотанный войной, длительной немецкой осадой  Парижа, голодом и лишениями, все ужесточающейся эксплуатацией дошел до точки кипения в марте. 18 числа восставший народ после столкновений с правительственными войсками становится в Париже хозяином.

Как отмечал Ленин, «Коммуна возникла стихийно, ее никто сознательно не подготовлял». (Ленин, Соч. изд. 4, т.17, стр. 111). Для нас, коммунистов XXI века, имеющих перед глазами бесценный опыт революций XX столетия, опыт Коммуны все же не должен казаться незначительным. Да, коммунары совершили великое множество ошибок.

Они не национализировали Французский банк, боясь выглядеть нечестными. В результате этого банк предоставил Коммуне двадцать миллионов франков и в это же время тайно передал врагам революции двести пятьдесят восемь миллионов.

Одна из самых роковых ошибок восставших парижан – упущенное время. Со дня революции коммунары две недели праздновали свою победу, вместо того, чтобы сразу после взятия власти решительным ударом обрушиться на Версаль, где сосредотачивалась контрреволюция. Доходило до того, что форты, брошенные в страхе буржуазными войсками, стояли пустыми по несколько дней и их опять занимали версальцы. Коммунары же позже большой кровью заплатили за попытку овладеть этими фортами. 

Целые округа Парижа, где жили богачи, сбежавшие от Коммуны, пустовали и так и не были заселены бедствовавшими от нехватки жилья работягами, парижскими голодранцами. Эти округа потом с легкостью были взяты войсками Тьера, вождя контрреволюции.

Отпущенные коммунарами пленные вражеские генералы после один перед одним соревновались в жестокости подавления восстания.

Существовали разногласия и между руководящими структурами революции  -  Коммуной и ЦК Национальной гвардии. У них не было единства по вопросу ведения борьбы с версальцами. Это серьезно осложняло организацию обороны.

Коммуна своим опытом показала будущим борцам как не надо делать революцию, каких ошибок нельзя допускать. И к следующей пролетарской революции должные выводы были сделаны. Надо ли говорить, что без учета опыта Коммуны те же ошибки могли сыграть роковую роль и в Октябрьском восстании в России?

Преобразования, совершенные в Париже за два с небольшим месяца Коммуны однозначно говорят о социалистическом характере этой революции. Были национализированы брошенные хозяевами предприятия, отменены штрафы, устранены привилегии чиновников. Рабочие впервые за всю историю сами руководили городом, предприятиями, решали вопросы в пользу бедноты, а не в пользу богачей.

Богачи же были напуганы и готовы на все, чтобы раздавить Коммуну. Собрав силы в Версале, контрреволюция, прекрасно вооруженная, не знавшая нехватки продовольствия и боеприпасов двинулась на Париж, где было туго со всеми видами припасов. С 21 по 28 мая прокатилась «кровавая неделя». Квартал за кварталом, улица за улицей в жестоких боях коммунары отдавали свой красный Париж. Последние жаркие схватки разгорелись на баррикадах рабочего квартала Бельвиль и на кладбище Пэр-Лашез, где располагалась одна из артиллеристских батарей коммунаров. А потом последовала расправа. Людей, у кого руки были в порохе или на плече был след от приклада, расстреливали прямо на городских площадях. Стена Коммунаров – известное место казни революционеров – до сих пор служит местом поклонения всех прогрессивных сил планеты подвигу героев первого серьезного пролетарского восстания.

Герои Парижской Коммуны Гюстав Флуранс, Варлен, Верморель, Делеклюз и многие другие навсегда остались вписаны в историю международного рабочего движения.

Они погибли не зря – их опыт был изучен и послужил немалую службу делу борьбы за светлое будущее. Этому делу опыт Коммуны служит и сейчас.

Пушка рабочих кварталов

О Коммуне существует много книг, рассказов, очерков. Но есть одна книга, которая как будто пороховым ветром обдувает читателя, показывает Париж того времени со всех значительных сторон, не дает остаться равнодушным к жизни, борьбе и смерти первого в мире рабочего города-государства. Эта книга – роман Жана-Пьера Шаброля «Пушка «Братство».

«…Федератов на Пэр-Лашез было не более двух сотен. Когда прямым попаданием из пушки снесло главные ворота, стали драться штыками, саблями, ножами – и все это в потемках, под проливным дождем. Федераты были смяты численно превосходящим их врагом. Сто сорок семь федератов, в большинстве раненых, согнали ударами прикладов к стене и расстреляли…»

Так описывает Жан-Пьер Шаброль кровавое воскресенье 28 мая 1871 года.