Преемственность немецкого нацизма

П. Варган[1]

(В переводе)

Ниже, с любезного разрешения автора, мы публикуем наш перевод текста (координатора Секретариата Progressive International), который впервые появился на английском языке на «Электронной интифаде» 24 января 2024 года.

12 января, в день памяти восстания гереро против немецкого колониализма в 1904 году, правительство Олафа Шольца объявило, что выступит в Международном Суде против обвинений Южной Африки в геноциде против Израиля. Этот шаг вызвал всеобщее возмущение.

На следующий день президент Намибии опубликовал резкое заявление  с осуждением этого решения.

«Германия совершила первый геноцид 20-го века на территории Намибии», — говорится в заявлении. «Учитывая неспособность Германии извлечь уроки из своей ужасной истории, президент Хаге Г. Гейнгоб выражает глубокую обеспокоенность по поводу этого шокирующего решения».

Стоит задуматься над словом «неспособность». Многие из тех, кто осудил решение Германии, назвали его «провалом».

Они утверждали, что Германия несет священную ответственность перед человечеством за свою роль во Второй мировой войне. Оно не справилось с этой ответственностью.

Но если решение Германии является провальным, то ее действия являются отклонением от ожидаемой исторической нормы.

«Неудача» заменяет явное соучастие бездействием. Он заменяет системное частным.

Вместо этого позиция Германии показывает, что, несмотря на ужасы, которые немецкий империализм причинил человечеству в ХХ веке, немецкому правящему классу удалось сохранить идеологическую и материальную основу фашизма.

Таким образом, политика Германии – это не «провал», а, скорее, выдающийся успех. Это свидетельствует о большой устойчивости колониального менталитета.

И это ясно показывает, что моральное осуждение – или, что еще хуже, самопровозглашенная «вина» – является неадекватной основой для объяснения преступлений имперского и колониального правления.

Гитлеровский «Дикий Запад»

Адольф Гитлер хотел завоевать «Дикий Восток» и создать рабскую нацию славян – народа, от которого слово «раб» берет свое этимологическое происхождение из-за истории злоупотреблений со стороны таких лидеров, как Карл Великий. Гитлер задумал поселенчески-колониальный проект, который обеспечил бы «жизненное пространство» для этнических немцев – или «членов немецкой нации» – и истребил «большевистских недочеловеков».

В качестве модели он использовал «очевидную судьбу» США и их проект западной экспансии.

В 1928 году Гитлер одобрительно отметил, как американские поселенцы «расстреляли миллионы краснокожих до нескольких сотен тысяч и теперь держат скромных остатков в клетке под наблюдением». Гитлер создал «Дикий Запад» в восточной Германии.

Таким образом, нацизм продолжил европейскую колониальную традицию против самой большой угрозы, с которой он сталкивался до этого момента: Советского Союза.

Советское контрнаступление не только разрушило мечты Третьего рейха и освободило Европу от фашистского империализма. Это также бросило тень на миф о немецкой «вине».

В конце концов, Советский Союз был первой целью немцев. Гитлер пообещал, что Германия станет «оплотом» Запада против большевизма – позиция, которая какое-то время пользовалась широкой поддержкой среди западного правящего класса.

В результате войны на истребление и порабощение нацистский колониальный проект унес около 27 миллионов советских жизней.

В результате преднамеренного голода, болезней и массовых казней 3,5 миллиона советских военнопленных были убиты потому, что их считали недочеловеками. Освенцим изначально был построен для них.

Германия систематически истребляла каждого четвертого белоруса, часто загоняя все сельское население в сараи и церкви, поджигая их и расстреливая каждого, кто осмеливался бежать. Преступления слишком жестоки и многочисленны, чтобы их перечислять здесь.

Если Германия была вынуждена из-за «вины» выплачивать репарации Израилю в течение десятилетий после войны, то почему репарации Советскому Союзу прекратились через несколько лет после поражения? В нарушение Потсдамского соглашения западные оккупированные зоны прекратили выплаты Советскому Союзу до того, как улегся пепел войны.

СССР смог сократить этот разрыв только за счет передачи технологий из своей оккупированной зоны на Востоке, что оказалось серьезным бременем для развития молодого социалистического государства.

Не так с Израилем.

Конрад Аденауэр, тогдашний канцлер Западной Германии, высказался прямо, когда встретился с Давидом Бен-Гурионом, первым премьер-министром Израиля, в 1960 году.

Аденауэр сказал: «Мы поможем вам по моральным соображениям и по практическим политическим соображениям. Израиль – крепость Запада, Израиль должен развиваться в интересах всего мира».

Эти трансферты – в форме финансовой поддержки  , продажи оружия и дипломатической защиты – продолжаются и по сей день.

Это показывает, что репарационные выплаты имеют чисто политический характер, являясь орудием укрепления союзников империализма и в то же время подавления развития его противников.

Если Германия вынуждена «виной» поддерживать Израиль, то почему она не поддерживает также русский и белорусский народы?

Вместо этого бывшие жертвы Германии сохранили свое историческое обозначение как недочеловеки.

«Люди просто умирают»

В 2022 году немецкая исследовательница Флоренс Гауб направила яростную русофобию, взорвавшуюся в ее стране, повторив высказывание, которое не будет чуждо колонизированным странам. «Мы не должны забывать, что русские, даже если они выглядят как европейцы, не являются европейцами», — сказала она. «В культурном отношении они по-разному думают о насилии и смерти… Вот почему они по-разному относятся к смерти, потому что люди просто умирают».

На вопрос немецкого активиста, будет ли правительство Германии рассматривать блокаду Ленинграда, унесшую 1,5 миллиона жизней за 900 дней, как геноцид, министр иностранных дел Анналены Бербок ответил, что Конвенция ООН о геноциде не имеет обратной силы. Конечно, этот срок исковой давности, похоже, не связывал Бундестаг, который несколькими месяцами ранее признал голод в Советском Союзе геноцидом на Украине и, совершив гротескный акт исторического ревизионизма, приравнял его к Холокосту.

Если Германию так раздирает «вина», почему Социалистическая Германская Демократическая Республика (ГДР) поддержала народ Палестины?

На уровне официальной политики ГДР проводила различие между евреями и Государством Израиль – позиция, которую сегодня в Германии сочли бы антисемитской.

ГДР видела, что Израиль глубоко запутался в системе империализма, возглавляемого США. Оно тесно сотрудничало с арабскими странами и Организацией освобождения Палестины (ООП) – также на военном уровне.

Первый офис ООП в Восточной Европе был открыт в Берлине в 1973 году.

В ГДР рассматривали сионизм как «реакционную националистическую идеологию еврейской крупной буржуазии».

Это соответствовало анализу палестинских мыслителей, таких как Гассан Канафани, который показал, что среди евреев, иммигрировавших в Палестину между 1932 и 1936 годами, был значительный процент капиталистов – наряду со значительным пролетариатом. Вместе они превратили аграрное общество Палестины в буржуазную индустриальную экономику, в которой рабочие места были зарезервированы «только для еврейских рабочих».

Эта политика расовой изоляции «должна была иметь серьезные последствия», писал Канафани, «поскольку она привела к быстрому появлению фашистских моделей в обществе еврейских поселенцев».

Жалкое наследие

Позиция Германии — это подарок для тех из нас, кто считает себя антиимпериалистами. Он разрушает одну из центральных идеологических защит имперского порядка.

На протяжении десятилетий Европа и Северная Америка работали над тем, чтобы отделить нацизм от породившей его колониальной традиции. Исключительное зло Холокоста стало источником исключительной «вины» немцев – механизма, который одновременно отмывал жалкое наследие более широкого колониального мира и скрывал нити, связывающие их грязную историю с настоящим.

Если нацизм останется одиноким в анналах человеческого варварства, то все остальное можно будет отодвинуть в сторону: истребления, порабощения, голод, грабежи.

Геноцид народа гереро – и вопиющая неспособность Германии справиться с этим наследием – является прямым упреком. Именно на территории нынешней Намибии немецкая рейхсканцелярия, возможно, впервые использовала термин «концентрационный лагерь» для описания инструмента массового уничтожения в 1916 году .

Помимо других злоупотреблений, заключенных пытали, морили голодом, они работали до смерти, приговаривали к болезням и подвергали медицинским экспериментам. Большинство из них были женщины и дети.

В качестве жестокого наказания за восстание 1904 года Германия за четыре года убила около 65 000 гереро и более 10 000 нама, , которые также осмелились восстать против ее правления. В Намибии Германия отточила инструменты, которые она будет использовать всего несколько десятилетий спустя против коммунистов, евреев, цыган, синти, гомосексуалистов и людей с психическими заболеваниями.

Но подчинение Намибии было лишь частью этого грязного набора инструментов.

«Никогда больше» должно означать сопротивление

Антиколониальные мыслители понимали нацизм таким, какой он есть. Он был для них не чужой.

Они видели приближающуюся бурю, и когда она прошла, они ясно поняли, что видели. Его идеология уже проникла в их мир.

В 1900 году ВЭБ Дюбуа предупредил, что эксплуатация колонизированного мира будет «фатальной» для «высоких идеалов справедливости, свободы и культуры» Европы.

Десятилетия спустя, после того как ужасы немецкого колониализма прокатились по Европе, поэт и мыслитель, уроженец Мартиники Эме Сезер, повторил это предупреждение – теперь уже как глубокое обвинение европейскому обществу:

«Они говорят: «Как странно! Но какого черта – это же нацизм, оно пройдет!» И они ждут и надеются; и они скрывают от себя истину, что это варварство, высшее варварство, венчающее варварство, которое суммирует все житейские варварства; что это нацизм, да, но что прежде чем они стали его жертвами, они были его сообщниками; что они терпели этот нацизм до того, как он был им нанесен, что они извиняли его, закрывали на него глаза, узаконивали его, потому что до этого он применялся только к неевропейским народам; что они культивировали этот национал-социализм, что они несут за него ответственность и что прежде чем он поглотит все здание западной христианской цивилизации своими покрасневшими водами, он сочится, сочится и сочится из каждой щели... В тупике, в котором находится Европа, стоит Гитлер… В конце капитализма, который хочет пережить свое время, стоит Гитлер».

Подарок Германии прогрессивным силам состоит именно в том, что она выявила преемственность колониального проекта.

Германия не поддерживает сионистский геноцид, несмотря на Холокост. Вместо этого он поддерживает сионизм по той же причине, по которой он породил нацизм.

Он поддерживает Биньямина Нетаньяху по той же причине, по которой он породил Адольфа Гитлера. Во время системного кризиса оба выступили в качестве оплота западного империализма против мятежных недочеловеков — людей, которые «относятся к смерти по-другому», которые «просто умирают».

В истории колониального и имперского правления было много окончательных решений, каждое из которых в своем варварстве ограничивалось только технологическими возможностями преступников и силой сопротивления, которое им противостояло. Вот почему слова «Больше никогда» раздаются от Джакарты до Сантьяго, от Пхеньяна до Сан-Паулу, от Ханоя до Буэнос-Айреса, от Киншасы до города Газа.

Газа — это генеральная репетиция насилия, которое угрожает рабочим и угнетенным народам повсюду по мере обострения кризисов нашего столетия. Это историческая тенденция загнивающего капитализма.

Теперь контуры борьбы нашего столетия, затемненные десятилетиями империалистической гегемонии, становятся четче.

С одной стороны, формируется ось геноцида, когда Германия, США, Канада, Великобритания и другие оплоты имперского порядка выступают на стороне истребления. На другой стороне находится ось сопротивления, состоящая из тех, кто знает жалкое лицо колониализма.

Если «никогда больше» должно иметь какое-то значение, оно должно означать присоединение к сопротивлению и уничтожение империалистической системы, прежде чем она поглотит нас в своем безжалостном марше смерти.