Фашистские формы:
реакционные образы и эстетика Трампа

Alex Petrongelli

Во время недавней архитектурной экскурсии по Чикаго я узнал, что Адриан Смит, архитектор небоскреба Бурж-Халифа в Дубае, также является автором проекта отеля Trump Hotel в этом городе. Экскурсовод упомянул об этом почти вскользь, но я сразу же начал проводить параллели между этими двумя зданиями: обе башни спроектированы так, чтобы подавлять, приравнивать размер к значимости и заставлять человека (чья эксплуатация сделала возможным появление этих монументов) чувствовать себя маленьким и бессильным.

Бурдж-Халифа, самое высокое здание в мире, возвышается настолько высоко, что скрывает из виду могилы рабов, построивших окружающий его город. Огромные размеры отеля Trump и гигантский логотип «Trump», нанесенный на его стеклянный фасад, создают образ власти, богатства и вечности.

Изучение эстетики крайне правых выходит за рамки простой классификации визуальных тропов или осуждения «дурного вкуса». Реакционные образы действуют как педагогика восприятия, не через коммуникацию, а через приказ. Они пытаются научить аудиторию «правильному» способу восприятия мира и оценки важности.

Зрелищность (инсценировка грандиозных представлений для привлечения внимания), монументальность (использование размера для демонстрации власти) и повторение (постоянное повторение идей и фраз) являются наиболее важными инструментами для представления новой реальности как естественной и неизбежной. Вместе они переопределяют «блеск» как сущность и «размер» как силу, отвлекая внимание от ухудшающихся материальных условий и убеждая аудиторию в том, что достигается реальный прогресс.

Бенито Муссолини, отец фашизма, использовал огромные бюсты себя в качестве пропаганды, чтобы проецировать образ вездесущности и власти. Адольф Гитлер нанял архитекторов для проектирования массивных сооружений, которые подтверждали нацистскую идеологию через масштаб и однородность. В обоих случаях дизайнерские решения были намеренно приняты, чтобы обезболить интерпретацию и научить зрителей чувствовать свою незначительность в присутствии власти.

Сегодня режим Трампа полагается на те же эстетические стратегии, хотя и адаптированные к угасающей неолиберальной империи (и, будем честны, в упрощенной форме). С Трампом все всегда «самое большое» и «самое лучшее».

Возьмем, к примеру, его «Большой прекрасный законопроект». Само название служит отвлекающим маневром. Этот законопроект имеет разрушительные последствия для американцев: он сокращает финансирование программы SNAP (Программа дополнительной продовольственной помощи) и Medicaid, одновременно финансируя налоговые льготы для богатых. Но, представляется оно как монументальное достижение, Трамп обманывает своих сторонников, заставляя их поддержать его и принять разрушение за победу. В тот самый момент, когда миллионы американцев лишаются социальных услуг, режим объявил о своих планах построить для Белого дома бальный зал стоимостью 200 миллионов долларов — монументальный проект, призванный произвести впечатление.

Зрелищность и монументальность используются не для материальных улучшений, а для отвлечения внимания от кризисов бедности, долгов и социального коллапса с помощью блеска и масштаба.

В отличие от режимов прошлого, сегодняшние реакционеры имеют доступ к особо опасному средству: генеративному ИИ. Агентства правительства США, а также сам президент, наводняют интернет пропагандой, сгенерированной ИИ. Она сосредоточена на очернении тех, кого правые считают врагами (иммигранты, палестинцы, трансгендеры и т. д.), и одновременно на поклонении Трампу и его режиму.

Недавно Трамп опубликовал в своем аккаунте Truth Social изображение с надписью: «Я люблю запах депортаций по утрам. Чикаго скоро узнает, почему это называется Департаментом войны». Пост сопровождается сгенерированным ИИ изображением Трампа, стоящего на коленях перед горящим горизонтом, над которым летают военные вертолеты, и текстом «Chipocalypse Now» (Чипокалипсис сейчас).

В другом посте Трамп поделился видео, созданным с помощью искусственного интеллекта, в котором Газа превращается в «Трамп Газа», роскошный курорт на побережье Персидского залива. В видео есть сцены, где ребенок держит золотой воздушный шар с изображением Трампа, сувенирный магазин, где продаются статуэтки Трампа, и Илона Маска, танцующих на пляже под дождем из долларовых купюр. Видео сопровождается песней, созданной с помощью искусственного интеллекта, с текстом «Трамп Газа сияет ярко. Золотое будущее, совершенно новый свет».

Цель этой цифровой пропаганды не в том, чтобы убедить людей эмоционально или интеллектуально. Она заключается в том, чтобы подавить дискуссию сложностью и повторением, а также обезвредить критику, превратив политику в цирк. Эти изображения часто сочетают фотореализм с сюрреалистическими элементами (Трамп как бог, летящий на орле, или Белый дом как золотой замок), стирая грань между реальностью и вымыслом. Эта неотъемлемая черта генеративного искусственного интеллекта отражает политическую тенденцию к отрицанию фактов и истории. Насмешки над безвкусицей лишь придают постам вирусный характер и не имеют никакого отношения к основному посылу: реальность — это то, что решают богатые и влиятельные.

Сама риторика также стала средством для просвещения крайне правых в области восприятия.

Благодаря повторению и преувеличению в СМИ, маргинальные группы, такие как иммигранты, люди с другим цветом кожи, изображаются как угрожающие и морально развращенные. Таким образом, создаются козлы отпущения для реальных, ухудшающихся материальных условий, с которыми сталкиваются многие американцы (рост стоимости жизни, стагнация заработной платы, огромные долги и отсутствие медицинского обслуживания).

Эта стратегия давно используется правящим классом для разделения рабочего класса и отвлечения внимания от экономической системы, которая на самом деле является причиной этих проблем. Без классового сознания гнев направляется не в ту сторону. Фрустрация от системного неравенства обращается против тех, кто имеет еще меньше власти, в то время как элита, действительно ответственная за это, остается нетронутой.

Демонизация этих маргинализированных групп также позволяет режиму Трампа инсценировать ложные «победы». Такие проекты, как строительство стены на южной границе или развертывание Национальной гвардии в американских городах, представляются как доказательство прогресса под его руководством.

Конечно, эти действия на самом деле не решают никаких проблем. Вместо этого они служат для Трампа монументальными демонстрациями, на которые он может указывать, хваля себя за улучшение жизни американцев. Повторение в СМИ усиливает предпочтительную нарративную линию. Между тем, материальные условия, лежащие в основе стольких страданий, только ухудшаются.

В зданиях, изображениях искусственного интеллекта и политическом театре крайне правая эстетика отвлекает внимание от углубляющихся кризисов. Монументальность, повторение и зрелищность не улучшают жизнь. Напротив, они скрывают упадок и направляют общественный гнев от элит к маргиналам. Это не нейтральные или декоративные решения, а инструменты, предназначенные для формирования восприятия и блокирования классового сознания.

Изучение того, как используются эти инструменты, показывает взаимосвязь между борьбой за освобождение всех маргинальных групп, которая в конечном итоге является борьбой за реорганизацию общества, использующего ресурсы, богатство и власть для удовлетворения потребностей всех людей, а не только тех, кто находится на вершине. Восстановление восприятия путем признания нашей взаимосвязанной борьбы имеет решающее значение для перенаправления власти в сторону большинства.

People’s World (США)

THE NEW WORKER
№ 2321 10.10.2025